|
.. Если, конечно, не разлилась Хотька — речка местного значения, разливающаяся из-за малейшего ливня и затопляющая автомобильный брод. Впрочем, я сильно подозреваю, что наше областное автобусное начальство объявляло Хотьку разлившейся каждый раз, когда ему светили премиальные за экономию бензина, как ни странно, этот показатель все еще учитывался областной администрацией. Но в этот раз я был вправе рассчитывать, что автобус до N-ска все-таки пойдет. Во-первых, было начало квартала, так что экономить сейчас бензин было вроде еще рановато, а во-вторых, в N-ске ожидали прибытия самого губернатора, а потому брод должен был быть в порядке! И мои ожидания оправдались, автобус на N-ск действительно отходил строго по расписанию, в двадцать один ноль-ноль. И места свободные были. Так что я быстренько обосновался около окошечка и через полчаса отличной езды по асфальтовому шоссе республиканского значения, а затем еще двух часов тряски по ухабам значения местного прибыл на центральную площадь районного центра N-ска. Автобус остановился аккурат рядом с ихним двухэтажным Hotel-ем «Сказка Залесья», до эпохи исторического материализма называвшимся Домом колхозника. В этот самый Дом, ставший «Сказкой», мной давно была протоптана тропинка, и меня там всегда принимали очень радушно. Через двадцать минут я уже занял койку в четырехместном «люксе» этого гостеприимного дома и, поужинав захваченными с собой бутербродами, отошел ко сну. Проснулся я на следующий день очень рано, так что успел не только позавтракать, но и прогуляться по городу. Совещание областных медиков, или, как высокопарно назвал его Савелий Петрович, «конференция», должно было начаться в девять утра в местном кинотеатре «Голд синема», бывшем городском Доме культуры, бывшем складе местного купчины Заемова, правда, с тех пор слегка перестроенном. Я явился без четверти девять и был беспрепятственно допущен в зал, поскольку моя фамилия была сообщена устроителям данного мероприятия еще две недели назад... Вот вам и «... что же нам с тобой делать, Сорокин!». Договорившись с фотографом местной районной газетки о снимках с областного мероприятия, я расположился в середине зала и раскрыл захваченный с собой томик Роджера Желязны... Ну в самом деле, не вникать же мне в смысл речей областных медицинских светил с моим-то журналистским образованием, а список выступающих и темы докладов я и так получу в секретариате. Прочитав несколько страниц о событиях, разворачивавшихся в «отражениях», я поднял голову и с удивлением обнаружил, что совещание все еще не началось, хотя мои часы показывали уже половину десятого и зал был практически полон. По сцене, сзади еще пустого стола президиума, покрытого деловой зеленой скатертью, сновали какие-то деловые люди, молодая дама в строгом костюме и огромных очках на крошечном носике третий раз меняла на трибуне графин с водой, в общем, продолжалась подготовительная суета, хотя на мой взгляд все уже давно было готово. Я наклонился к здоровенному пожилому дядьке, усевшемуся в соседнее кресло, и самым доброжелательным тоном спросил: — Не знаете, с чем связана задержка?.. Он строго оглядел меня, кинул быстрый взгляд на томик в моих руках, после чего на его лице отразилась крайняя степень неодобрения. Правда, и мне этот дядька тоже как-то сразу разонравился! — Никакой задержки, молодой человек, нет... Просто начало конференции перенесено на десять часов, Захар Федорович задерживается! — самым официальным тоном произнес дядька, а потом, бросив еще один взгляд на беднягу Желязны, сурово спросил: — Позвольте поинтересоваться, вы в каком районе практиковать изволите?.. — Практиковать что?! — прикинулся я простачком. — Э-э-э. |
