|
.. Расположившиеся в президиуме люди кивали в такт словам докладчика, и было непонятно, то ли они соглашались со сказанным, то ли... кемарили с деловым видом. Минут через пятнадцать по залу снова пошел шелест, шепот, кашель и шуршание, показывавшие, что народ плохо понимает докладчика. Но тут, на самом интересном месте доклада, когда докладчик начал приводить цифры, председательствующий, уже целую минуту перемигивавшийся с кем-то, стоящим за кулисами, вдруг снова энергично зазвонил в графин. Заведующий областным здравоохранением удивленно оглянулся, словно не понимая, кто же это мог решиться прервать само областное здравоохранение, и увидел, что председательствующий корчит ему ну совершенно неприличные рожи! Мимика председательствующего, однако, была настолько недвусмысленна и понятна завоблздраву, что тот быстренько закруглил свое выступление, заверив напоследок собравшихся, что в этом году цифры будут еще более обнадеживающими. Не успел докладчик дотопать до своего места в президиуме, как председатель конференции самым торжественным тоном объявил: — А сейчас, господа, слово предоставляется губернатору области, Герою Социалистического Труда, генерал-майору бронетанковых войск в отставке, заслуженному рационализатору России, почетному профессору нашего областного педагогического университета, господину... э-э-э... Захару Федоровичу! Еще до конца не договорив, председатель уже начал аплодировать, чему, естественно, сразу же последовали все собравшиеся, так что губернатор, Герой, генерал-майор... ну и все остальное вышел на трибуну под бурные овации зала и президиума. Захара Федоровича я довольно хорошо знал и потому с интересом ожидал его обращения к собравшимся медикам. Как правило, он очень «образно» очерчивал круг наиболее важных проблем и весьма «доходчиво» ставил очередные задачи. И Захар Федорович не обманул мои ожидания! Начал он свое выступление очень просто: — Что же нам с вами делать, господа медики?.. — Чем сразу же напомнил мне моего главного редактора... — Сразу вам бошки поотрывать или дать еще немного времени, чтобы вы попробовали все-таки исправить сложившееся положение?.. Тут губернатор сделал многозначительную паузу, словно ожидая из зала ответа на свой «прямой» вопрос. И он его дождался, кто-то, явно не медик, затесавшийся в один из последних, затемненных рядов зала, громко крикнул: — Поотрывать немедля, к чертовой матери!!! Председатель было привстал со своего места, чтобы урезонить крикуна, но Захар Федорович немедленно подхватил поданную с места реплику: — Вот!!! Слышите мнение нашего народа?! Да, да, я не оговорился — это мнение нашего народа, который вправе потребовать... мать... вас... того, что он потребовал, поскольку уже наболело!! Народ, господа медики, поставил вам... этот... э-э-э... диагноз, и от имени этого исстрадавшегося народа я хочу у вас, господа... медики, спросить: доколе вы будете бездействовать?! На ваших глазах сотни, тысячи мирных жителей выкашиваются из стройных рядов строителей социа... э-э-э... рыночной экономики какими-то ОРЗ, гриппом, простудой, чирьями и прочей енхлюрен... — тут он быстренько заглянул в крошечную бумажку, зажатую в кулаке, и поправился, — энфлюренцией, а вы даже задницу не почешете!!! А вам известно, что этот ваш прошлогодичный ебн... едр... — он снова заглянул в свою бумажку, — енцифалинт до Москвы докатился?! Вы знаете, что весьма важные люди... и даже один член... правительства... попали под нашу местную эпидемию и четвертое управление Минздрава не знало, чего у них лечить надо?! Физиономия у Захара Федоровича то ли от надрыва, то ли от жажды окрасилась в привычные багровые тона, и дальше он уже шпарил без пауз, прерываясь только на крошечные мгновения, чтобы хлебнуть водички. |
