|
Жупаны встали и кричали изо всех сил. Вскоре все крики слились в два слова, произносившиеся нараспев: — Крестовый поход! Крестовый поход! Крестовый поход! Глава двадцать девятая ПРОЩАНИЕ Отправив бояр готовить людей к походу, а архиепископа — собирать золото, Влад и Ион сели в зале перед камином, в котором теперь горел огонь. Они планировали будущую операцию, рассматривая карты, изучая списки войск. Князь то и дело призывал гонцов и отправлял их с распоряжениями в разные концы страны. Было уже далеко за полночь, когда друзья смогли закончить дела, распрямились и заговорили о другом. — Ты так и не рассказал мне, что это за выдающийся представитель Мехмета прибывает в Джурджу, чтобы склонить нас к рабскому существованию? — поинтересовался Ион, разливая вино. Влад взял кубок, поднял, но услышал вопрос и опустил его, даже не притронувшись. — Это Хамза-паша, — ответил он. — Наш бывший учитель. — Тремблак присвистнул. — Сокольничий? Так он теперь паша? Надо признать, что этот человек здорово поднялся по служебной лестнице. — Он всегда был больше чем просто сокольничий, — проговорил Влад, неотрывно глядя на пламя, играющее в камине. — Его способности весьма значительны. Во время осады Константинополя Мехмет назначил его главнокомандующим, адмиралом. После этого он много раз служил послом Блистательной Порты, стал пашой. Ходят слухи, что скоро Хамза станет великим визирем империи, а это второй человек после самого султана. — Что ж, весьма важная персона. Не слишком ли большая честь для нашей маленькой Валахии? — Нет. — Дракула покачал головой. — Тут другое. Это хитрый ход на шахматной доске. Мехмет посылает того, кого я обязательно вспомню. Что-то необычное прозвучало в голосе Влада. Ион поднял голову, внимательно посмотрел на близкого друга, но тот по-прежнему глядел на огонь и не повернулся к нему. — Конечно, ты же был не простым его учеником. Точнее, больше чем просто учеником, — сказал он. Теперь Влад взглянул на него. Пламя отражалось в его зеленых глазах. — Что ты имеешь в виду? — Я… — Ион смутился. — Да, собственно, ничего. Я только вспомнил, что ты разговаривал с ним так просто, как никто и никогда не смел, и даже сделал для него одну вещицу. — Охотничью перчатку. — Влад снова повернулся к огню. — Да, именно ее. Разве не он спас тебя из Токата? — Нет, — пробормотал Влад и наконец-то пригубил вино. — Он приехал, чтобы сделать меня своей игрушкой. А это совсем другое. В его словах заключалось нечто такое, о чем князь явно не хотел говорить, но Ион не находил в этом ничего странного. — Ты думаешь, Хамза едет, замыслив какое-то коварство? — Не знаю. Может быть, Мехмет ждет, что я упаду в ноги его послу, буду целовать турецкие туфли и, конечно, отдам все, что они только у меня ни попросят. Что ж, многие на моем месте поступили бы именно так. — Наверное, у султана на спине до сих пор красуется шрам, который ты ему оставил во время джерида. Нет, он не может не помнить, каков ты. — Это правда. Но даже если Мехмет и не собирается убивать меня, то почему бы ему не поступить со мной так же, как его отец поступил с моим в Галиполи? Тот велел приковать Дракона к колесу телеги на недельку, а сыновей забрать в заложники. |
