Я осветил булыган фарами и остолбенел. Прямо сидя за рулем остолбенел. Потому что при ближайшем рассмотрении этот булыган оказался былинным камнем из старых русских сказок. Тем самым камнем.

    На нем были надписи, которые вполне соответствовали старым сказкам:

    "Направо пойдешь – коня потеряешь.

    Прямо пойдешь – сам голову сложишь".

    «Ладно, – подумал я, – с точки зрения общепринятой логики и камень, и эти две надписи еще можно объяснить. Камень мог лежать здесь испокон времен, а надписи на нем выбил трудолюбивый поклонник русского фольклора или же местная шпана, решившая немного поизгаляться над заблудившимися путниками. В конце концов, это могло быть какое-нибудь памятное место, описанное в русских былинах, и кто-то даже мог организовать здесь заповедник. Это все логично».

    Это я понять могу. Но надписей на таких камнях обычно бывает три, и третья надпись ни в какую логическую схему не лезла.

    «Налево пойдешь – Горлума найдешь». Это слишком подходило к моей ситуации, чтобы я мог принять надпись за простое совпадение. Нет, она явно предназначалась для меня.

    Я повернул налево. Через два километра обнаружился новый валун, на котором было выбито стилизованное изображение человечка в кепке, надпись под ним гласила:

    «Верной дорогой идете, товарищ».

    – Трам-тарарам-пам-пам, – сказал я глубокомысленно и продолжил путь.

    Все это выглядело довольно странно, но я решил не удивляться и посмотреть, к чему это все меня приведет.

    А привело меня к третьему валуну, на котором было начертано:

    «Двести метров прямо, потом налево».

    Я проехал двести метров, повернул налево и буквально уперся в столб. На столбе была табличка:

    «Свистни три раза».

    Чувствуя себя не вполне умственно полноценным человеком, я заглушил мотор, вышел из машины и три раза свистнул. Как и следовало ожидать, никакого видимого эффекта мой свист не возымел, потому я свистнул еще три раза, закурил сигарету и уселся на капот.

    – Хороший табак, – сообщил мне голос из темноты. Доносился он откуда-то сзади и справа.

    – Угощайся, добрый человек, – сказал я.

    – Не премину воспользоваться столь щедрым предложением, – откликнулся голос, и его обладатель вышел из темноты.

    Он был стар и высок. Комплекция весьма скромная, но точные его параметры не позволял определить серого цвета балахон, лучшие времена которого кончились несколько веков тому назад. Человек обладал длинной седой бородой и длинными, спутанными и никогда не видевшими расчески волосами. К моему удивлению, от парня не разило, как от бомжа на Курском вокзале. Он благоухал какими-то травами и чем-то еще, явно спиртным.

    Я протянул ему сигарету и предложил зажигалку, но он разжег сигарету огоньком, проскользнувшим между большим и указательным пальцами руки, и присел на капоте рядом со мной.

    – Очень хороший табак, – сказал парень. – Такого хорошего табака я не пробовал с конца Третьей эпохи, и видит Эру, это было очень давно.

    – Рад, что смог тебе угодить, – сказал я. – Где Горлум?

    – В надежном месте. – Он и бровью не повел.