На следующий день Мойра заболела гриппом, и ее отправили домой. Мистер Пикеринг тут же вручил Грете пачку бумаг для печати.

– Простите, Грета, но у нас тут столько незаконченных дел, которые непременно надо завершить до Рождества. Мистер Саллис уже уехал за город, так что все должен сделать я. Вы не могли бы завтра вечером остаться сверхурочно? Конечно, мы все вам оплатим.

– Да, думаю, что смогу, – ответила она.

Вечером Грета попросила Мейбл завтра покормить Ческу ужином, уложить в постель и побыть с ней, пока она не вернется домой.

– Я так благодарна вам, Мейбл. Я видела в Хэмлис чудесную куклу, которую так хотела бы ей купить, и если мне заплатят сверхурочные, то я смогу это сделать. И вы же пообедаете с нами в Рождество, правда? Ческа спрашивала, придете ли вы. Вы же знаете, она вас обожает.

– Ну, тогда буду рада вам помочь. Если, конечно, это не войдет у вас в привычку, – ответила Мейбл.

На следующий вечер Грета закончила печатать последнее письмо уже после семи вечера. Все было готово и ждало только подписи мистера Пикеринга. Грета взяла бумаги и постучалась к нему.

– Заходите!

– Вот, мистер Пикеринг, все готово. – Грета положила ему на стол пачку писем.

– Спасибо, Грета. Вы просто чудо. Не знаю, что бы я без вас делал. – Он расписался внизу каждого письма и передал их ей обратно. – Ну вот, на сегодня, думаю, все. А теперь как насчет выпить после тяжелой работы, чтобы отметить Рождество?

– Я бы с радостью, но… – Грета уже готова была объяснить, что должна бежать домой к Ческе, но сумела остановиться.

– Мы можем заскочить в «Атенеум», – Мистер Пикеринг уже тянулся за своим пальто. – Я и сам не могу задержаться надолго, поскольку через час встречаюсь с Вероникой, чтобы пойти в гости.

Грета понимала, что должна отказаться и пойти домой, но она так давно нигде не бывала по вечерам. К тому же мистер Пикеринг нравился ей.

– Ну, тогда ладно, – согласилась она.

– Вот и хорошо. Берите пальто, и я жду вас у входа.

– Да, но мне еще надо разложить эти письма по конвертам и заклеить их.

– Конечно. И мы отправим их по пути.

Через десять минут они направлялись по Пикадилли к «Атенеуму». Бар был переполнен, но они сумели найти место, и мистер Пикеринг заказал два розовых джина.

– Так что же вы делаете на Рождество, Грета? – спросил он, закурив сигарету. – И, кстати, теперь, когда мы не в конторе, можете называть меня Джеймс.

– О, ничего особенного, – ответила она.

– Поедете к родным?

– Ну, да.

Принесли напитки, и Грета сделала глоток.

– Они живут в Лондоне?

– Да. А вы?

– О, все как обычно. Завтра у нас дома будет вечеринка, отметим сочельник, а потом поедем в дом мистера и миссис Саллис в Сассексе до Нового года.

– Как-то, похоже, вы не испытываете большого восторга от поездки к тестю, – заметила Грета.

– Да? Господи. Вот и Вероника говорит то же самое.

– Вы не любите Рождество?

– Раньше любил, когда был маленьким, но теперь это стало какой-то сплошной чередой общения с людьми, которых я скорее недолюбливаю. Думаю, если бы у нас были дети, все было бы по-другому. Ну, в смысле Рождество же на самом деле для них, верно?

– Да, – согласилась Грета. – А у вас… В смысле вы с миссис Пикеринг планируете иметь детей?

– Мне хотелось бы думать, что да, когда-нибудь, но моя жена не особо стремится к материнству, – вздохнул Джеймс.