– Вы верите в фей? – кричал Питер Пэн.

Изо всех сил стараясь спасти фею, Ческа вскочила с кресла.

– Да! Да! – кричала она, так же как и все остальные дети.

Грета смотрела на личико своей дочки больше, чем на сцену. Это зрелище утешало ее сердце и придавало смысл всем ее жертвам.

Когда после Нового года она снова вышла на работу, Джеймс еще не вернулся из загородного дома.

Через неделю, когда он вошел в приемную, у нее замерло сердце.

– Привет, Грета. С Новым годом, – сказал он, зашел в свой кабинет и закрыл за собой дверь. Разочарованная Грета весь вечер потом спрашивала себя, уж не померещился ли ей тот вечер в «Атенеуме».

Через десять дней у нее на столе зазвонил телефон.

– Алло, Грета, это Джеймс. Мистер Джарвис уже пришел?

– Нет, он только что звонил и сказал, что немного опоздает.

– Отлично. Да, и кстати, заняты ли вы сегодня вечером?

– Нет.

– Тогда позвольте мне пригласить вас поужинать, как я вам обещал.

– Это будет очень мило.

– Хорошо. В шесть у меня встреча, так что подождите меня там, пока я не закончу.

С бьющимся от возбуждения сердцем Грета быстро позвонила Мейбл, которая сказала, что готова посидеть с Ческой, и вечером, когда встреча Джеймса закончилась, они вместе пошли на Джермин-стрит, сразу за углом.

Они зашли в уютный ресторан, их усадили за стол при свечах и вручили меню в кожаной обложке.

– Принесите бутылку «Сансерре», пожалуйста. И блюдо сегодняшнего дня. Сюда стоит ходить именно ради этого, – сказал он с улыбкой, когда официант отошел. – И у меня для вас кое-что есть. – Он порылся в кармане пиджака и вынул красиво перевязанный пакетик, который протянул ей. – Маленький запоздалый подарок на Рождество.

– Господи, Джеймс, вы не должны были…

– Ерунда. Мне самому этого хотелось. Ну же, открывайте.

Грета послушалась. Внутри, в коробке из «Хэрродс», был шелковый шарф с ярким узором.

– Спасибо, он такой красивый.

За ужином они болтали, причем сперва Грета больше слушала. Но по мере того, как прекрасное вино проникало в нее, она начала расслабляться – хотя все равно помнила, что должна не терять разум и помнить о том, сколько всего она наврала ему при приеме на работу.

– Так вы приятно провели Рождество? – спросила она.

– Да, было… неплохо. Хотя, как по мне, очень уж формально.

– С Вероникой все в порядке?

– Да, насколько я знаю. Она все еще в Сассексе с родителями. Мистер Саллис неважно себя чувствует. У меня есть ощущение, что он скоро отойдет от дел и вся практика останется на мне.

– Для вас это, должно быть, хорошие новости.

– Да. Фирма по многим параметрам просто застряла где-то в Средневековье. Ей нужна модернизация, но у меня просто связаны руки, по крайней мере сейчас.

Слушая его, Грета почувствовала, что Джеймс не так уж и доволен своей жизнью. В нем была какая-то скрытая печаль, что ей скорее даже нравилось.

– Грета, если вы допили кофе, не хотите ли зайти ко мне, выпить рюмочку на ночь?

Зная, что должна отказаться, но отчаянно желая сказать «да», Грета взглянула на часы. Было уже десять, а она поклялась Мейбл, что будет дома до одиннадцати.

– А это далеко?

– Нет, отсюда и пяти минут не будет.

Когда они пришли, Джеймс отпер дверь и включил свет в прихожей.

– Позвольте ваше пальто, – сказал он.

Он провел Грету в очень впечатляющую гостиную.