– Позвольте еще раз заверить вас, мадам, что я никогда не разделял этих обывательских идолопоклоннических воззрений.- Несмотря на крохотный рост, от Клостерхейма буквально повеяло величием и достоинством.- Человек вынужден идти за тем, кто сильнее. В ту пору сила была у Гитлера. Да, я ошибся и признаю это. Я всегда был склонен недооценивать женщин вроде вас.- В его последних словах прозвучала злоба, потом он задумался над тем, что сказал, и посмотрел на меня едва ли не виновато. Образ, которому он пытался соответствовать, буквально рассыпался у меня на глазах. Каких трудов ему стоило проследовать за мной в это мир и насколько устойчиво его воображаемое "я"?

Один из пукавачи, расписанный яркими знахарскими символами по всему телу, которые, вероятно, должны были оберегать его от нас, приблизился к Клостерхейму и остановился рядом с ним, всем своим видом выражая гнев и презрение – напыщенный, словно петух, малый, явно мнивший о себе слишком много. На его темя была наброшена кожа крупной змеи с головой, в открытой пасти которой угрожающе сверкали зубы. Раскачиваясь из стороны в сторону, он вытянул руки вперед и расставил пальцы вилкой, изображая рогатого жулика. Я не могла точно сказать, имел ли он в виду себя или нас. Он пропел короткую песню и внезапно умолк. Потом заговорил:

– Я – Ипкептеми, сын Ипкептеми. Вы считаете себя могучими колдунами, но ваше волшебство ослабевает, ваши души леденеют, а языки застывают во рту. Отдайте то, что принадлежит нам, и мы вернемся в родные земли.

– Если вы продолжите с нами сражаться,- рассудительно произнес Айанаватта,- то погибнете все до одного.

Крохотный знахарь издал неприличный звук, демонстрируя пренебрежение нашими угрозами. Он показал нам спину, как бы искушая нас нанести удар, потом вновь резко повернулся к нам лицом, наставив на нас трясущиеся пальцы. Было видно, что он опасается наших чар. Сам он был всего лишь примитивным дикарем, однако мог обладать врожденными способностями. Я внимательно следила за ним, а он тем временем продолжал:

– Какатанава были изгнаны из наших земель, а мы, в свою очередь – из их. Но они вернулись и похитили копье, изготовленное нашим народом.

Вы говорите, что нам здесь не место, но то же самое можно сказать и о вас. Вы должны находиться в мрачных ледяных глубинах своих владений. Так отдайте же то, что принадлежит нам, и возвращайтесь в землю Черной Пантеры!

Белый Ворон вновь принял позу оратора.

– Ты ничего не понимаешь, маленький знахарь, но мне известно твое имя. Тебя зовут Ипкептеми, Два Языка. Ты носишь также имя Уквиджи, Творец Лжи. Ты на одном дыхании произносишь правду и ложь. Ты знаешь, что мы должны создавать и защищать Серебряный Путь. Мы обязаны быть там, где находиться Равновесие и Древо. Ты знаешь, что это – истина. Твое время прошло.- Белый Ворон широко развел руки в нарочитом жесте уважения.- Ты исполнил свое предназначение, а наше еще не завершено.

При этих словах Два Языка нахмурился и опустил голову, как бы обдумывая ответ.

Мимо моего уха пролетела пущенная сзади стрела. Я низко пригнулась.

Еще одна стрела упала неподалеку от Клостерхейма, который, сузив глаза, начал пятиться к своим людям, дожидавшимся распоряжений. Я заметила, что он поднял свой меч и взмахнул им, приказывая возобновить нападение. Я рывком развернулась, натянула тетиву лука и пустила стрелу в плечо одному из низкорослых воинов. Я предпочитаю ранить, а не убивать, даже когда подобное благородство неуместно.

Однако к моему изумлению стрела издала такой звук, будто угодила в дерево. Ее наконечник проник совсем неглубоко. Пигмей без труда выдернул стрелу и пустился наутек. Оказалось, что эта необычайная плотность тел присуща им всем.

Разумеется, Два Языка устроил нам западню. Его речь до такой степени заворожила меня, что я не услышала, как другие пукавачи подползли к нам со стороны реки.