|
- Кроме того, в ее квартире было обнаружено сорок восемь тысяч франков. - Какая-то часть этих денег, по-видимому, исходила от меня, но будьте спокойны, я не потребую их назад. - Вы были огорчены ее смертью? - По правде сказать, нет. Столько людей умирает каждый день... Мегрэ встал. С него было довольно. Если бы допрос продлился, ему трудно было бы скрыть охватившее его отвращение. - Не должен ли я подписать свидетельское показание? - Нет. - Ожидать ли мне вызова судебного следователя? - Сейчас я не могу вам ответить. - Если дело будет передано в суд присяжных... - Оно будет туда передано. - При условии, что вы найдете убийцу. - Мы найдем его. - Предупреждаю: я ни за что не стану выступать в роли свидетеля. У меня есть друзья наверху... - Не сомневаюсь. С этими словами комиссар направился к двери и широко распахнул ее; перед тем как переступить порог, Ламотт обернулся, поколебался, стоит ли прощаться, и в конце концов вышел, не промолвив ни слова. Вот и третий. Остается Рыжий. Мегрэ был не в духе, и, чтобы успокоиться, ему потребовалось некоторое время. Дождь давно кончился. Муха, может быть вчерашняя, влетела в кабинет в тот момент, когда он вновь уселся за стол и стал машинально чертить что-то на листе бумаги. Черточки превратились в слово: "ПРЕДУМЫШЛЕННОСТЬ". Если, конечно, убийцей является не Флорантен, предумышленность маловероятна: преступник пришел без оружия. Это был не чужой жертве человек, поскольку ему было известно о существовании заряженного револьвера в ящике ночного столика. А не строил ли он свой расчет как раз на этом револьвере? Если по-прежнему допустить, что Флорантен находился в стенном шкафу, почему убийца около четверти часа оставался в спальне, где мог передвигаться, только переступая через труп? Искал ли он деньги? Почему он не нашел их, ведь достаточно было взломать нехитрый замок? А может быть, письма? Или какой-нибудь документ? Ни высокий чин Франсуа Паре, ни кубышка Фернан Курсель, ни надменный Виктор Ламотт не нуждались в деньгах. Но все трое, несомненно, весьма бурно отреагировали бы на шантаж. И вновь все замыкалось на Флорантене, том самом, которого бы следователь, будь он в курсе дела, непременно заставил арестовать. Мегрэ возлагал надежды на разговор с Рыжим - Жаном Люком Бодаром, но инспектор, отправленный на его поиски, вернулся ни с чем. Страховой агент был в отъезде и должен был вернуться только вечером. Он снимал комнату в небольшом отеле "Босежур" на бульваре Батиньоль, питался там же, в ресторане. Мегрэ не находил себе места, словно в ходе расследования что-то не ладилось. Он был недоволен собой, чувствовал себя не в своей тарелке. Ему недостало духу приняться за накопившиеся на его рабочем столе досье. Приоткрыв дверь в кабинет инспекторов, он позвал: - Лапуэнт, зайди ко мне. Пойдем покатаемся. И только когда они уже выехали на набережную, пробурчал: - На Нотр-Дам-де-Лоретт. |
