– Ты что, купился на это дерьмо? – запротестовал Шломо. – Да он с три короба набрешет, лишь бы мы не прикончили его!

– В этом я ни минуты не сомневаюсь, – кивнул Цви. – Однако как офицеру разведки мне полагается оценить любую информацию, которая поступает к нам. – Он зябко передернул плечами. – Но делать это зимой на горе я решительно отказываюсь. Отведем его в дом и там допросим еще раз. А потом уже решим, что с ним делать.

Крепко ухватив меня за руки, они отбуксировали меня в дом, конечно же теперь пустой. Я сообразил, что, вероятнее всего, Хенкель снимал его. Либо снимал, либо ему было наплевать, что станет с домом. Насколько я знал, по документам, которые я подписывал в Вене, в офисе Бекемайера, все состояние Груэна переводилось в США. А значит, эти двое очень долго смогут жить там вполне комфортно и безбедно.

Аарон сварил кофе, и мы все с благодарностью выпили по чашке. Цви набросил мне на плечи плед. Тот самый, что когда‑то прикрывал ноги Груэна, пока он сидел в инвалидной коляске, изображая из себя калеку.

– Ну хорошо, – приступил Цви. – Теперь давай поговорим об Эйхмане.

– Окажите любезность, – попросил я. – Всего минуту. Позвольте и мне задать вам кое‑какие вопросы.

– Ладно. – Цви взглянул на часы. – У тебя ровно одна минута.

– Тот человек, которого вы убили. Как вы опознали в нем Эйхмана?

– У нас была подсказка, что это он, – объяснил Цви. – И он не удивился, увидев нас. И не стал отрицать, что он – Эйхман. Думаю, отрицал бы, будь он кем другим. Ведь так?

– Может быть. А может, и нет. Вы проверяли его зубы? У Эйхмана две золотые коронки еще до войны стояли. Про них наверняка написано в его медицинской карте эсэсовца.

– Времени у нас не было, – признался Цви. – И темно было.

– А помните, где закопали труп?

– Конечно. Существует целый лабиринт подземных туннелей, которые СС планировало использовать для тайного убийства тридцати тысяч евреев из концлагеря Эбенси. Труп спрятан под грудой камней в одном из туннелей.

– Вы сказали „Эбенси“?

– Да.

– А подсказка поступила от Джейкобса, верно?

– Откуда ты знаешь?

– Вы слышали о Фридрихе Варцоке?

– Ну да, – подтвердил Цви. – Он был заместителем начальника концлагеря в Яновска.

– Слушайте, я уверен, что человек, которого вы застрелили, был не Эйхман, а Варцок. Это же легко проверить. Вам только нужно вернуться в Эбенси и осмотреть тело. И будете знать точно, что я говорю правду – Эйхман все еще жив.

– Почему же Варцок не отрицал, что он Эйхман? – удивился Цви.

– А смысл? Отрицал бы, что он – Эйхман, так был бы вынужден признаться, что он – Варцок. И вы все равно убили бы его.

– И то правда. Но с какой стати Джейкобс подсунул нам „куклу“?

– Не знаю. Знаю одно – Эйхман находится в девяноста километрах отсюда. Я знаю, где он прячется. Могу отвести вас к нему.

– Да врет он! – вклинился Шломо.

– Шломо, можно подумать, ты не желаешь найти Эйхмана, – обратился я к нему.

– Эйхман мертв! – гнул свое Шломо. – Я сам застрелил его.

– Разве вам позволено рисковать и ошибаться в таком деле?

– Еще, пожалуй, угодим в ловушку, – ворчал Шломо. – Нас всего трое. Ну, предположим, найдем мы Эйхмана. И что?

– Если попросите его полюбезнее, то Эйхман назовет вам мое настоящее имя и подтвердит, что я действительно ездил в Палестину перед войной.