– Что же, эта твоя подруга шьет свадебные платья?

– Она шьет прекрасную, элегантную и дорогую одежду. – Жоан снова мрачно посмотрел на новоиспеченную невесту. – Как мы оба понимаем, платье необязательно должно быть белым.

– Поступай как знаешь, но я в твоей затее участвовать не собираюсь, – прошипела она и резко повернулась, чтобы уйти.

– Ну нет, теперь ты от меня не сбежишь, – процедил Жоан сквозь зубы, хватая ее за руку.

Движение в городе было таким интенсивным, что машина еле двигалась по наводненным транспортом улицам, и плохое настроение Жоана испортилось вконец. От вымотался, его лицо стало бледным как смерть, скулы проступили резче, а губы сжались в тонкую линию.

В магазине Рейчел перемерила с десяток платьев, каждое из которых Жоан отвергал небрежным жестом. В конце концов он взял каталог и стал задумчиво его листать.

– Белый, – произнес он, покусывая нижнюю губу. – Моей Рейчи идет белый цвет.

Выбрав платье, Жоан, не спросив согласия Рейчел, отвез ее в маленький и очень дорогой отель, где они поднялись на верхний, самый дорогой этаж.

Их номер был со стеклянной крышей, двумя отдельными спальнями и гостиной, отделанной в золотых, бледно-желтых и кремовых тонах. Рейчел поспешно вошла в гостиную и в изнеможении опустилась на кожаную софу цвета карамели.

Голова кружилась от усталости, ноги горели. Она блаженно прикрыла глаза и с облегчением вздохнула.

Услышав странный звук, Рейчел вздрогнула. Но это всего лишь был Жоан, который положил ключи на мраморный кофейный столик.

– Чем я могу быть тебе полезен? – вежливо и как-то отстраненно спросил он.

– Спасибо, мне ничего не нужно. – После краткой паузы Рейчел открыла глаза. – Спасибо.

Он ничего не сказал, но и не двинулся с места. Просто стоял напротив своей невесты. Собственнический взгляд Жоана скользил по ее лицу, груди, бедрам, щиколоткам. Под этим взглядом Рейчел поежилась. Жоан явно изучал принадлежащие ему теперь богатства, собираясь внести их в список движимого имущества.

– Удовлетворен? – прошептала Рейчел, не имея сил испытывать какие-либо сильные эмоции.

– Как никогда в жизни.

– Вас вообще-то трудно удовлетворить, мистер де Сакадуро-Кабрал.

Жоан ничего не ответил, подошел к бару и открыл его, рассматривая ряды бутылок с пестрыми этикетками и сверкающие бокалы.

Рейчел наблюдала за тем, как он вынул из бара два хрустальных бокала и бутылку ликеру. Скрутив пробку, он плеснул в каждый из бокалов ароматной жидкости.

– Мне нельзя пить.

– Только один глоток. Я хочу сказать тост.

– И за что же мы пьем сегодня? – не очень вежливо осведомилась Рейчел.

Этот человек всегда добивался того, чего хотел. Не так, так эдак. Рейчел находила его привлекательным, мечтала заняться с ним любовью, но мысль связать себя с ним узами брака, приводила ее в ужас.

– За нас, – с иронией в голосе ответил Жоан, поднимая свой бокал.

Хрусталь блеснул в полумраке комнаты, молочно-белая жидкость внутри него слабо качнулась.

– За нас?

– Ну конечно.

Слезы показались на глазах Рейчел – злые, беспомощные слезы усталости и отчаяния.

– Мы теперь не такие, какими были раньше. Ты разрушил нашу дружбу, Жоан. Разрушил навсегда.

Уголок его рта дернулся.

– Это случилось не сегодня, а в ту ночь, когда я позволил тебе взять на себя вину за смерть Теренса. Когда я позволил твоему отцу ожесточиться против тебя. Когда люди в городе сплетничали о тебе, а я делал вид, что ничего не слышу. Так что, как видишь, дорогая, мы ничем не рискуем.