Вдвоём они сварили кашу, которую все с аппетитом съели, посыпав земляникой. Потом спустились к водопаду и окунулись в родниковую Вондигу. При этом Костя ухал как филин, Валерка рухнул в воду с диким криком Тарзана, Саша «скромно» промолчал.

Посовещавшись, девчата решили повторить «подвиг Александра Самолётова», но у них не получилось, а Валерка комментировал…

«Ввва-ва-ва» – это Люба, никак «Вау» не выговорит.

«Мама-мама-мама…Мама!» – это Леночка, «Мамма миа» спеть пытается.

Невозможные ругательства сквозь сцепленные зубы – это Варя, она никогда не скажет такое вслух, разве что в ледяной колючей Вондиге. – «Варь, ты говори, не стесняйся, тут все свои…»

С упоением играли в волейбол (пока наконец не согрелись), потом собирали в поле дикую мяту и слушали походные байки, которые травил Костя.

День прошёл «содержательно» и суматошно-весело. После обеда складывали палатки и жгли в костре мусор – пора было двигаться в путь. Теперь поляна выглядела так же, как вчера, когда они сюда пришли. Аккуратно поставленные «на попа» дрова (ребята с утра нарубили), прислоненные к сосновому стволу, чтобы не отсырели. Примятая трава на месте палаток (она потом встанет). Кострище с залитыми радоновой водой углями. Варя оглянулась в последний раз – уходить всегда грустно.

– А мы ещё вернёмся! – объявила Люба голосом Ирины Муравьёвой из фильма «Москва слезам не верит», и все радостно заржали. Не смеялась только Варя. Какая-то мысль не давала ей покоя, и Варя никак не могла её «поймать».

– Ты чего такая? – спросила Люба притихшую Варю. – Случилось что?

– Ничего, я просто думаю. Я всегда по дороге думаю, – ляпнула Варя под общий смех.

Часть шестая. Попытка контакта

Вспомнила, с какой скоростью приближалось к ней неведомое существо (впрочем, существо ли? Скорее субстанция, оболочка, контур… Контур чего?)

«Она запросто может догнать» – сказал Саша. Так почему – не догоняет? И почему – она? Скорей уж, оно! Оно ведь хочет этого. И может. Тогда – почему же…

Всё просто! – поняла вдруг Варя. – Она не преследует потому, что я этого не хочу. Потому что я против. А ей (ему?) нужен контакт, и судя по всему, добровольный. Когда тебя не боятся. Когда тебя готовы выслушать… и понять.

Когда это нужно обеим сторонам. А если «сторона» улепётывает на непослушных от страха ногах – какой уж тут контакт! «Стороне» не до контакта, у неё глазки на лобик вылезли, а лобик весь мокрый…

Было бы интересно узнать, зачем ей – контакт? Чего она хочет? И что произойдёт, если… не убегать.

Этот вопрос Варя задаёт себе до сих пор. Если бы она тогда не испугалась, не убежала! Может быть, существу (туману?) была нужна помощь? Или дружеское участие. Или сочувствие. Понимание.

Но Белая Дева так и не встретила в нашем мире – ни понимания, ни сочувствия. Её отталкивали, от неё уходили не оглядываясь, мчались стрелой – все до единого.

Она могла шутя догнать любого – но не догоняла, не звала. Не надеялась уже. Потому что никто не хотел – контакта.

Варе больше не довелось там побывать – наверху, над водопадом. Саша в том же году уехал в Германию – как оказалось, навсегда. И некому было водить группу по Сашиным излюбленным маршрутам, не было с ними Саши! А внизу, у водопада Гремячего, Варя была не один раз.