– Слушай, до чего вкусно! – восхитился Юханссон, и, поскольку жена была на конференции где‑то на юге Швеции, во всяком случае, на приличном расстоянии, он дал волю как своим избалованным норрландской едой вкусовым сосочкам, так и животу, распустив вечно затянутый пояс.

– Настоящим мужикам нужна настоящая еда, – пробурчал Перссон и поднял рюмку. – Я слышал, ты женился?

– Да, – ответил Юханссон, – но это было не вчера.

Больше десяти лет назад, подумал он, а Перссон остается Перссоном. Он был даже тронут неожиданным интересом Перссона к его личной жизни.

– Я тоже собирался жениться, когда развелся… – задумчиво, словно размышляя вслух, сказал Перссон. – Но так ничего и не вышло. Хотя у меня есть одна… Мы иногда встречаемся.

– Вот оно что… – Юханссон не знал, как реагировать. Не спрашивать же, что у него за подруга.

– Славная женщина, – словно прочитав его мысли, сообщил Перссон. – Она финка. Работает в социальной службе, помогает по дому старикам и инвалидам, хотя скоро уйдет на пенсию. Мы подумываем, не купить ли домик в Испании.

– Да, там, кажется, потеплее…

Перссон в Испании, подумал он. Откуда что берется?

– Я этого и боюсь, – вздохнул Перссон.

Они выпили, поели, сварили кофе и перешли в гостиную поговорить.

– Ты хороший мужик, Юханссон, – сказал Перссон и кивнул на пузатую коньячную рюмку. – Очищенная и «Грёнстедт». Тебя можно посылать в магазин без опаски, – заверил он. – Чем могу быть полезен?

– Меня интересует западногерманское посольство, – решительно приступил Юханссон. Лучше сразу закончить с делами, а потом можно будет повспоминать добрые старые времена.

– Если ты имеешь в виду апрель семьдесят пятого, это было еще до того, как я пришел в СЭПО. Я тогда работал в основном по ворам. Знаешь, такие обкуренные татуированные идиоты, они только и делали, что лазили по квартирам.

– А потом? – спросил Юханссон. – Когда ты пришел в СЭПО?

Он даже не спрашивает, почему я этим интересуюсь, подумал он.

– Я занимался этим делом в конце восемьдесят девятого. В самом конце, в декабре.

Юханссон молча кивнул. Перссон был не из тех, кого можно поторапливать.

– В связи с убийством. Берг попросил проверить Челя Иорана Эрикссона, убитого тридцатого ноября. В тот день, когда эти чертовы юнцы чуть не спалили город по случаю годовщины смерти Карла XII. – Перссон покачал головой и сделал приличный глоток коньяка.

– А почему Берг им заинтересовался?

– Потому что убийство было связано с посольством. Я, впрочем, не знаю, что тебе известно…

– Кое‑что известно, – кивнул Юханссон, ожидая продолжения.

– Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что этим сукиным детям кто‑то помогал. Кто‑то из наших молодых дарований…

– А откуда всплыл Эрикссон?

– Он же был одним из тех, кто помогал немцам. – Перссон, казалось, немного удивился вопросу. – Это‑то Берг вычислил сразу, как он сказал. Хороший был полицейский, Эрик Берг. В то время… – Перссон ухмыльнулся. – До того, как стал светским господином, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. – Юханссон тоже улыбнулся. – Я очень хорошо понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал он даже с большим нажимом, чем собирался.

– Ты, наверное, удивляешься, почему Эрикссон не загремел в кутузку? – спросил Перссон.