— Потом почитаю, сестренка.

— Странно, что Ральф еще не встал.

— Очень странно, сестренка.

Ребекка пудрилась перед зеркалом. Женщина-полицейский наблюдала за ней, стоя у двери. Агент с лицом огородного пугала поглядывал подозрительно, видимо, надеясь, разглядеть виновного издалека.

Пудра покрывала щеки Ребекки. Она совершала туалет механически, все время думая о Ральфе. О его ногах, его белых и гладких ляжках. О его ключицах, они такие особенные. О его манере одеваться, его богемной неряшливости.

Вы были в своей комнате, рядом с Вами инспектор и несколько полицейских. Они задавали вопросы, а Вы, запустив пальцы левой руки в свои волосы, отвечали на них.

— Нет, я ничего не знаю, сеньоры. В последний раз я видел его вчера вечером.

— Вы полагаете, это самоубийство?

— Если бы я увидел тело, может быть, и посчитал бы так.

— Возможно, мы найдем его сегодня.

— В комнате не обнаружено следов борьбы?

Полицейские весьма удивились, услышав, как Вы расспрашиваете инспектора (а Вам это было особенно приятно). В свою очередь, и инспектор не смог скрыть своего удивления.

— Следов борьбы? Нет, не обнаружено.

— Ах, так. Я подумал, может быть, следы крови на постели или подушке?

— Кто знает.

— Почему ты так говоришь?

— Остается еще кое-что.

— Что, сестренка?

— Поужинать.

— А-а!

— И дождаться Ральфа.

— Может, он и придет.

— Он придет.

— Ты так уверена, сестренка?

— Он придет.

— Ты пытаешься убедить меня?

— Ты сам в этом убедишься.

Тогда Вы решили вспомнить и проверить кое-какие обстоятельства. Пока была передышка между полицейскими визитами.

Вы вспомнили, какой он был тяжелый. Вы еще сказали сами себе, что сноровка — важный для достижения результата фактор. Вы вспомнили коридор, тогда, на рассвете, и свинцовое небо, по которому проплывали облака, напоминавшие собак масляного цвета.

Пожалуй, надо покрасить одну из птичьих клеток. Купить краски, кармазина или киновари, а может, еще лучше пурпуровой, хотя, пожалуй, в самую точку будет фиолетовый цвет. Покрасить клетку фиолетовым, а перед этим надеть те брюки и рубашку, которые сейчас там, рядом с этим...

Второе: Вы подумали, что надо купить песок, расфасовать его в большом количестве в пакеты по пять килограммов, завезти домой. Песок поможет нейтрализовать некоторые последствия сенсорного характера.

Третье: Вы подумали, что несколько неожиданно спокойствие Ребекки, скорее, невротического происхождения, и даже задали себе вопрос, после всего этого, не оказали ли Вы ей очевидную услугу? Конечно, такие вещи никогда не выяснишь до конца.

— До свидания, сержант.

— До свидания, сеньор.

— Счастливого Рождества, сержант.

— И Вам того же, сеньор.

Ребекка накрыла крышкой кастрюлю с супом. Она делала это медленно. Вы были в столовой, слушали радио и ожидали ужин. Ребекка проверила кастрюлю, блюдо с салатом, вино. Вы в это время мысленно критиковали Руди Валле. Ребекка вошла с подносом и села на свое место, Вы выключили радио и заняли место во главе стола.

— Он не вернулся.

— Вернется.

— Может быть, сестренка.

— А ты, что, сомневаешься?

— Нет, то есть, я хотел бы не сомневаться.

— Я говорю тебе, он вернется.

Вы почувствовали, как Вас переполняет ирония. Это было опасно, но Вы не удержались.

— Я спрашиваю себя: если кто-то не уходил, может ли он.