Все трое шагнули в сторону капитана.

– Гвардейцы, я приказываю вам убрать оружие! – Заявил Торсон, выхватывая свой меч из ножен. – Иначе, я посчитаю ваше поведение, как попытку ослушаться приказа старшего по званию!

Вместо ответа рыжий сотник лишь покрепче сжал меч в правой руке, а левой рукой дал знак гвардейцам обходить Торсона с двух сторон. Ситуация сразу изменилась, барон потянул девушку за волосы и выставил её перед собой, как щит.

– Сотник! Я запомню это. Ты мне за это ещё ответишь! – Сказал он, просовывая руку с кинжалом под горло своей заложнице. Вторую руку с мечом барон направил в сторону сотника Олафа. – Ну-ка, посторонись! Я выхожу отсюда!

Гвардейцы не послушались, они стали окружать Торсона со всех сторон. Барон не мог обороняться и одновременно удерживать свою заложницу, поэтому, когда расстояние между гвардейцами и бароном сократилось до критического, барон внезапно бросил свой кинжал влево, отбил удар гвардейца, который атаковал его справа и толкнул Ингрид вперёд на сотника. Девушке впервые дали коленом под зад, но ей было не до ущемлённой гордости, она лишь пыталась выжить, едва разминувшись с мечом рыжего Олафа. Сотник отвёл меч и поймал Ингрид одной рукой.

Гвардеец слева уже хрипел, кинжал засел в его горле, а Торсон обрушился на гвардейца, который оказался справа. Своим мечом барон отбил оружие гвардейца и врезался в него плечом. Через мгновение барон уже оказался позади двух оставшихся гвардейцев, на пути к выходу из покоев герцога. Барон попятился назад, не зря он не показывал своей спины, Олаф осторожно отодвинул от себя Ингрид и тут же метнул нож. Торсон качнулся в сторону и, когда нож бессильно звякнул о стену, заулыбался:

– Олаф! Я ведь вернусь не один! – Он перевёл взгляд на дочь Малеха и сообщил. – Дорогая, помни, что я сказал тебе про сегодняшнюю ночь! Тебе следует приготовиться, я непременно приду и утешу тебя!

* * *

После завтрака на свободе я почувствовал себя значительно лучше. Мы вышли на улицу и направились к крепости. Когда мы проходили ворота, я услышал разговор между солдатами, стоявшими на страже у входа в крепость. Первый стражник только что остановился перед своим товарищем:

– А знаешь чего такой переполох в крепости?! Герцог умер! – Сказал он.

– Кто же теперь будет управлять Междуречьем? – С любопытством спросил второй стражник.

– Понятно кто – наш Торсон сейчас главный! – Сказано было не без гордости.

– Как Торсон!? – Удивление второго стражника было искренним, однако особой заинтересованности в исходе стражник не проявлял.

– Разве герцог руководил стражей, когда ещё был жив? Для нас ничего не изменилось, – пояснил первый стражник, – ведь наш капитан Торсон никуда не делся!

– Но Торсону тоже нужны приказы! Кто станет наследником Междуречья? – Вяло поинтересовался второй стражник.

– Ну, прямых наследников больше не осталось. Для этого дочь Малеха должна родить сына. – Первый стражник, проявляя терпение, говорил со своим товарищем, словно учитель с необразованным учеником.

– А что Торсон? – Второго стражника, похоже, беспокоила перспектива получить в руководители лысого капитана стражи.

– А до тех пор Торсон будет при ней руководить. Не будем же мы женщину слушать?! – Первому стражнику было весело.

– Ты не любишь женщин, дружище?! – Решил прояснить второй стражник.

– Одно дело любить женщину, – улыбнулся первый стражник, показывая характерное движение с использованием своих бёдер и обеих рук, и добавил, – и совсем другое дело слушать её!

Оба стражника противно заржали.