Две руки скользнули долгоходу под одежду, прикоснулись к его коже. Они были холодны как лед.

«Как смерть!» – подумал Франклин, чувствуя, как его горло сдавил спазм ужаса.

– Говори или страдай, – приказала ему странная мертвая голова.

Видя, что подросток молчит, Ропероден просунул свои длинные руки еще дальше, как будто собираясь прикоснуться к его сердцу. Холод проник в грудь Франклина, его пронзила жестокая боль, он почувствовал, как сдавленное чудовищной силой сердце бьется все медленнее.

– Они пошли на запад! – закричал Франклин. – На запад! Перестаньте! Перестаньте! Как больно!

– Ложь!

Холод проник еще глубже, поднялся в горло и вдруг словно проткнул мозг ужасными когтями. Страдание стало невыносимым, Франклин чувствовал, как слабеет, и понял, что смерть приближается; в то же время его мозг, казалось, пронзил десяток ледяных игл. Он больше не мог выдерживать это.

– На юг! – зашелся Франклин в крике, – они пошли на юг! Пощадите, остановитесь! Пощадите!

– На юг… – повторил Ропероден.

Он колебался ровно одно мгновение, и у Франклина мелькнула надежда, что тот сейчас отпустит его. Потом монстр втянул его в себя. И прежде чем отчаянный вопль долгохода вырвался из легких наружу, он исчез под черной тканью.

Раздумывая, Ропероден несколько секунд парил над землей. Потом произнес идущим из бездны голосом:

– На юг!

Из зарослей папоротника выступили два десятка ходульщиков, чтобы одновременно и бесшумно двинуться в заданном направлении.

Продолжение следует...