Он устроился возле пня, сделав из него подобие стола, придвинул бревно, валявшееся среди листвы, и сел на него, как на табурет. Самым важным во время остановок было не переохлаждаться, сидя и лежа на сырой, холодной земле.

Через некоторое время Франклин смог развести огонь и быстро высыпал горсть макарон в свою единственную кастрюлю.

Поев, он приготовился спать, положив на траву пару толстых покрывал. Наступила ночь, и ночные животные начали свой концерт.

Привязанный неподалеку конь, которого он назвал Пучком, из-за того что его гриву было очень сложно расчесывать, вдруг заржал.

– Спокойно, Пучок, я здесь! Что стряслось? Испугался змеи?

Конь выглядел крайне обеспокоенным, Франклин никогда его таким не видел. Он бил по земле копытами и пытался оборвать поводья.

– Спокойно! Ты же сделаешь себе больно!

Франклин не отважился подойти к нему, боясь, как бы Пучок не бросился на него и не поволок по земле среди деревьев.

Вдруг поводья развязались, и конь оказался на свободе. Франклин попытался схватить конец веревки, но Пучок оказался быстрее и галопом рванул прочь.

Долгоход разразился ругательствами. Можно было забыть про вожделенный отдых, сначала надо отыскать коня, без него дальше нет пути.

Было очень темно, следовало зажечь факел.

Нагнувшись, Франклин раздвинул побеги папоротника, и тут перед ним неожиданно появилась фигура в капюшоне.

Подросток вздрогнул и закричал от неожиданности.

Фигура была очень высокой – она стояла на чем-то типа белых, обтянутых кожей ходулей. Потом, напомнив Франклину автопогрузчик, она сложилась, опустившись ниже – так, что капюшон оказался на одном уровне с лицом долгохода. Вместо глаз у существа были фары, которые зажглись и ослепили Франклина.

– Эй! – крикнул он.

Ходульщик посмотрел на него пронзительным взглядом, потом его глаза потухли, и он отступил, оставив подростка.

– Что за… – прошептал тот.

Какое-то новое движение привлекло его внимание – неподалеку от себя он заметил еще один плащ, большой, темный, развевающийся в метре от земли, поддерживаемый, казалось, одним ветром. Потом из рукавов высунулись руки, словно сотканные из шелка. Плащ затрепетал снова и приблизился к Франклину.

Из глубины одежд начали проступать очертания фигуры.

Длинный череп с глубокими глазницами. Огромный лоб и сильно выступающие вперед надбровные дуги.

Раздался утробный, свистящий голос:

– Где… мальчик?

Нервничая все сильнее, Франклин сделал шаг назад.

– О каком мальчике вы говорите? – услышал он собственные слова.

– Мэтт… Мальчик по имени Мэтт.

Голос заставил Франклина вздрогнуть: он как будто шел очень издалека, словно чрево этого существа находилось далеко отсюда… «В ином мире», – вдруг подумал Франклин.

– Я… не понимаю, о ком вы говорите, – солгал он, догадавшись, что тут кроется какая-то тайна.

Прежде чем он успел отреагировать, Ропероден оказался рядом и дюжина рук, облаченных в шелк, схватили долгохода, приподняв над землей. Голова его оказалась напротив лица Роперодена.

– Где… Мэтт? – снова спросил странный голос.

На сей раз Франклин понял, что ему действительно угрожает большая опасность. Во время своих путешествий он встречал разных существ, но еще никогда они не выглядели такими страшными.

– Он… покинул остров, – произнес Франклин. – И пошел… на запад!

Голова Роперодена повернулась, словно стрелки на часах, потом встала на место.

– Я чувствую… страх, – резко проговорил он. – Чувствую… ложь…

Две руки скользнули долгоходу под одежду, прикоснулись к его коже.