Владик вмешался:

— Конечно. Вы сами сможете встретиться, теперь уже без меня.

«И этот увиливает и темнит», — подумала Лера.

Родион опять включил Головина.

На том и закончилась встреча. Владику надо было срочно в город. Он по-доброму попрощался с Родионом, и искатели Аким Иваныча укатили в Москву.

глава 19

На следующий день часа в два Вадим уже был у Алёны. Алёна, измученная своими видениями, встретила его растрепанная, непохожая на себя, точно готовая к какому-то перелому.

Вадим искренне удивился:

— Что-то на тебя Петербург действует через чур экстремально.

Наконец-то Алёна рассмеялась.

— Посмотри лучше на эти рисунки.

И она разложила их перед ним на журнальном столике.

— Боже мой, ну и тип!

Со всех концов на Вадима смотрела голова Лохматова.

— Кто это?

Алёна молчала. Только села в свое кресло, словно в ложе судьбы.

Вадим, сидевший на диванчике, вглядывался в эти рисунки.

— Когда написала?

— Сегодня утром.

Вадим откинулся на спинку дивана.

— Эта голова не дает мне покоя. Кто он? Наверное, твоя больная фантазия породила его…

— Никак нет. Это мой новый друг.

— Друг?! Это чудовище — твой друг?

— Ну, скорее поклонник. И вовсе не чудовище, а король чудовищ.

— Может, он влюбился в тебя?

— Не думаю. Он влюблен в тьму.

И Алёна медленно, с комфортом, рассказала Вадиму все. «Так надо, — решила она. — Но больше никому ни слова».

Вадим по ходу рассказа порывался раза два встать и уйти. Но выдержал. Под конец выглядел растерянным, чуть подавленным, но с пробудившейся надеждой. Спросил по-детски:

— Ты назвала его другом. Но как, интересно, твой…

— Я вчера позвонила ему и порвала с ним. Давно созрело. Но эта история послужила инициацией, чтобы порвать…

— Но как ты определишь после всего, что было…

— Я не утаила ничего, Вадим. Никаких поползновений на меня, как на женщину, не было. Этот король чудовищ видит во мне богиню, прикоснувшуюся к его безумной сути… Я говорю правду, Вадим.

— И кто же он для тебя?

— Я же сказала. Откровенно говоря, мне страшно. Ради Бога, ради Христа, ради моей жизни не говори об этой истории никому, даже своей совести. Вместе будем развязывать узлы.

— Не скажу даже совести. Пусть этот киллер из цирка пляшет…

— Ну, в этом смысле — всякие действия бесполезны. И опасны. Надеюсь, ты понял это из моего рассказа…

— Уж яснее ясного. Алёна вдруг точно очнулась.

— Впрочем, ты знаешь… Одна странная вещь… Когда я сидела рядом с Наденькой, и у меня, кстати, появилась тогда на мгновение та же змеиная улыбка, что у нее на губах всегда… Дело в том, что я услышала, как она проговорилась соседу о какой-то подпольной фабрике лекарств на стыке Мытищ и Ярославского шоссе. Вот эту информацию, думаю, можно передать Валерии и Лене. И решим, что с этим делать.

— А может, это провокация со стороны этого твоего черного двойника, как ты выражаешься. Вот ты и попадешь в ловушку.

— Нет, нет. Во-первых, сам Лохматов такими делами не занимается. Я знаю. Его бизнес — крупнее, надежней и явно связан с какими-то верхами… Во-вторых, она была пьяна и не усекла, что я случайно подслушала. Так получилось.