-  Хватит с тебя на сегодня, а то лопнешь, - тут же пресекла намеки Любава. - До утра потерпишь, никуда твои тазики не денутся.

    Мотя только обиженно хмыкнул, выпустил струйку пара и оттащил заслуженную награду себе в уголочек.

    -  И еще один, так сказать, мой личный подарок, - несколько более мечтательным голосом, чем это положено самодержцу, промурлыкал Берендей.

    Словно фокусник он вытащил из ларца шикарный пуховый платок и подошел к остолбеневшей Любаве.

    -  Самый лучший, только вчера купцы привезли. - С этими словами Берендей встал за спиной сидящей Соловейки и томными движениями набросил платок на ее плечи.

    После этого, поправляя платок, как бы невзначай князь обнял младшего богатыря своей дружины.

    Соловейка, и без этого красная, как китайский флаг, от смущения пополам с возмущением пошла пунцовыми пятнами. Изя с Илюхой хотя и ожидали такого поворота событий, но до последнего надеялись, что прямого заигрывания с членом их команды Берендей себе не позволит.

    Компаньоны нахмурились, шагнули вперед и...

    -  Ах ты, козел безрогий! Так вот ты куда зачастил!

    Изя чисто инстинктивно нервно провел себе по голове и вместе со всеми присутствующими с ужасом обратил свой взор к дверям, в которых, откуда ни возьмись, появилась княгиня Агриппина Иоанновна.

    -  Я-то думала, он сюда самогонку трескать повадился, а он вишь куда загнул! Опять по девкам шастать вздумал!

    Илюха с укоризной посмотрел на того, кто по идее должен был предупредить о появлении нового гостя - на Мотю. Несчастный Змей, увлекшись созерцанием своей личной кухонной утвари, от стыда готов был расплакаться. Он сам не понимал, как это произошло, что без его предупреждения смог кто-то проникнуть в «Чумные палаты», и только, с полным раскаяния видом пожал плечами.

    Между тем буря продолжала набирать обороты.

    -  Тебе лет-то уж сколько, а все туда же!

    -  Грунечка... - робко попытался вставить слово Берендей.

    -  Я тебе дам Грунечка! Ни одной юбки пропустить не может, всех должен облагодетельствовать! Ишь, дворца ему уже мало, так он по всему Киеву шарить стал.

    Гнев княгини был страшен. Берендей стоял перед ней, вжав голову в плечи. Судя по всему, он согласился бы в этот момент вообще провалиться сквозь землю, лишь бы только оказаться подальше от грозной супруги.

    -  Агриппина Иоанновна, послушайте... - попыталась вставить хоть слово несчастная Любава.

    -  А ты вообще помолчала бы! - Княгиня перекинула свой гнев на Соловейку. - Ну с этого кобеля что взять, всю жизнь с ним мучаюсь, а ты?

    -  А что я?! - уже смахивая слезы со щеки, дрожащим голосом смогла спросить Любава.

    -  Подцепила себе такого молодца, живешь с ним в блуде, невенчанная, а еще туда же, голос подавать!

    Тут настало время втянуть головы в плечи не только князю, но и всем остальным, в том числе и Моте в тройном размере. Опасения коллег оказались ненапрасными.

    Любава в момент преобразилась, слезы просохли, а в голосе зазвенели стальные нотки.

    -  С кем это я в блуде живу? - ледяным голосом поинтересовалась она.

    -  Да уж почитай весь Клев знает, что ты Илюху Солнцевского окрутила, - начала было Агриппина, но была остановлена резким голосом Любавы.

    -  Да как же вам не стыдно, вы же княгиня, а не базарная торговка, чтобы слухи распространять!

    От такой наглости Агриппина на мгновение остолбенела, но только на мгновение.