-  С хорошим человеком почему бы не поболтать? - поддакнул Изя. - Как вас, кстати, зовут, милая девушка?

    Девушка обиженно шмыгнула носиком, вытерла пухленькой ручкой слезы и гордо заявила:

    -  Черная Гангрена, гроза большой дороги!

    -  Как?! - хором переспросили приятели.

    -  Вы что, глухие, что ли? - удивилась Соловейка и более твердым голосом подтвердила: - Черная Гангрена, гроза большой дороги!

    Секунд пять Изя с Илюхой еще молчали, не веря своим ушам, но потом... Наверное, за всю историю человек и черт вместе так не смеялись. И тут уже было ни до возмущения девушки, ни до ее праведного гнева, ни до дорожной пыли. Закончили компаньоны смеяться уже лежа на земле, всхлипывая от сдавившего горло хохота.

    -  Это тебя так родители назвали? - наконец смог произнести Изя.

    -  А если и так? - с вызовом бросила девица.

    -  Смотри, Изя, не только у тебя родители приколистами были! - сквозь хохот заметил Солнцевский.

    Черт что-то буркнул себе под нос, но вдаваться в полемику с бывшим борцом не стал.

    -  А даже если это я сама придумала, что тут такого? - обиженно фыркнула девушка и демонстративно отвернулась от странных путников.

    -  Да, в общем, ничего, - пожал плечами Изя. - Но оно словно взято из третьесортного голливудского боевика.

    -  Или фильма про индейцев студии «Дефа» с Гойко Митичем в главной роли, - вставил свое слово Солнцевский.

    Соловейка в некотором оцепенении переводила взгляд от черта к братку и наконец скромненько поинтересовалась:

    -  А что такое боевик? - Потом немного поразмыслила и расширила поставленный вопрос: - И кто такие индейцы?

    Илюха с Изей переглянулись и синхронно вздохнули.

    -  Да в общем-то это и неважно, - ушел от прямого ответа черт, - А важно то. что это имя тебе не подходит. Ну какая же ты гангрена?

    -  Что, ни капельки не похожа? - с мольбой в голосе поинтересовалась горе-разбойница.

    -  Нет! - хором ответили мужчины.

    На некоторое время Соловейка задумалась и наконец решительно махнула рукой.

    -  Ну раз так, то я не буду называться этим именем. И пока я не придумаю себе новое, можете называть меня так, как нарекли мои родители, - Любавой.

    На этот раз не выдержал уже Илюха:

    -  Прекрасное имя! Не понимаю, чем оно тебе не нравится?

    -  Я ненавижу его! - искренне заявила Соловейка, и ее глаза наполнились слезами размером с некрупный болгарский горошек.

    Далее приятели благоразумно замолчали и по пути (уж как-то так само собой получилось) к жилищу Любавы выслушали полную искренней девичьей скорби историю.

    История эта оказалась стара как мир. Ну в смысле, что конфликт отцов и детей начался так давно, что даже в эти далекие времена это было, увы, совсем не ново.

    А дело было вот как. Урожденная Любава Павлиновна была единственной дочкой в знатной купеческой семье, держащей свою торговлю в столице небольшого княжества, в славном городе Козельске. Семья по местным меркам была сверхблагополучной. Батюшка, матушка, три старших брата души не чаяли в младшенькой и с детства баловали ее как только могли.

    По логике вещей, из Любавы должна была вырасти настоящая холеная купеческая дочка, и наверняка так оно и было бы, но.