| Ухоженные пальцы, не знавшие тяжелого физического труда, цепко держали немного смятый лист бумаги. — Вот ведь, мерзавец! — время от времени он не сдерживаясь, комментировал читаемое. — Какое к черты нападение? Смотри-ка?! Силами до роты... По-видимому, последние фразы его особенно возмутили. От переполнившего его возмущения, мужчина вновь скомкал листок бумаги... "Рапорт ... коменданта Stalag 162 XI ... В ночь с ... на ... на окружной лагерь для военнопленных было совершенно нападение. Силы нападавших составляли около роты, в распоряжении которых было как легкое стрелковое вооружение, так и тяжелое. Вследствие, непростительной халатности обер-лейтенанта Отто Шеера, на северной части лагеря вовремя не было восстановлено освещение периметра, что позволило нападавшим подобраться вплотную к стенам и осуществить нападение... Благодаря принятым мною мерам было своевременно организовано преследование сбежавших военнопленных...". — Нет, мой мальчик, ты это слышал? — мужчина с яростью тряхнул куском бумаги, зажатым в руке. — Благодаря халатности обер-лейтенанта Отто Шеера... Этой сухарь решил все свалить на тебя! Все это время тот, к кому он обращался, стоял молча, с виновато склоненной головой. — А пишет то как?! Просто песня! "Принятые мною меры", "своевременно", "грамотно проведенная операция", "практически без потерь"..., — в его голосе отчетливо проскальзывали нотки восхищения. — Вот же старый лис! Учись, Отто, учись! Несмотря на всю мою, мягко говоря нелюбовь, к этому болвану, у него есть чему учиться... Свою бездарность, свою некомпетентность и черт меня побери, трусость, он просто мастерски прикрыл, превратив разгром в практически победу, одержанную лично им! — Но, дядя, все было не так! — наконец-то, подал голос Отто, оторвав глаза от своих тщательно начищенных сапог. — Не было никакого нападения. Я был на той самой северной стене, — глаза офицера блестели от незаслуженной обиды. — Не было там ни каких бандитов! Там же все пространство прекрасно просматривалось, вплоть до самого леса... Не было там ни кого! Ни полка, ни батальона, ни роты! Вы понимаете, дядя?! — молодой человек подошел к самому окну. — не было никакого нападения! Его дядя, кажется, впервые с начала всего этого разговора проявил настоящую заинтересованность. Его глаза с некоторой толикой удивления взглянули на племянника. — Ну, ну..., — пробормотал он, поощряя тем самым его на дальнейшее. — И что же там тогда произошло? — Это было что-то невероятное..., — чуть растеряв свое возмущение тот начал рассказ. — Мы готовились к очередной перекличке... все было совершенно обычно, как и на протяжении последних недель. От этого опустившегося отребья, которое мы охраняли, никто не ждал такого..., — Отто машинально опустился в рядом стоявшее кресло. — Я же видел их глаза. Дядя, это уже были не солдаты! Они же проиграли... — Слушай, Отто, — прервал его родственник. — Избавь меня, пожалуйста, от этого сентиментального дерьма. Что там дальше было? — ... Это случилось очень быстро! Буквально несколько минут... Я не знаю как... Им удалось взорвать цистерну с топливом возле одной из вышек. Кажется сначала полыхнул барак... У меня словно выбило землю из под ног! Я вылетел с вышки и сильно ударился. Хозяин кабинета слушал внимательно и в эти мгновения совершенно не напоминал того расслабленного и довольного жизнью человека, что сидел в кресле несколько минут назад. Он весь подобрался; его тело наклонилось вперед, глаза немного прищурились. "Пусть меня пожрет усатый дьявол, если это не тот самый случай, — мысленно потирал руки мужчина. — Этим оборванцам кто-то определенно помогал! Чтобы так разнести внешнее ограждение нужна уйма взрывчатки...". — ... Когда я встал, то вокруг меня было всё черным от сажи и комьев земли, — лейтенант рассказывал глухим голосом и было видно, как ему тяжело давались эти воспоминания. |
