— Можно узнать, как его звали? — вмешался лорд Милборн.

Потом я очень хорошо знала, что мистер Ройд вовсе не богат, хотя это был прекрасный, хорошо воспитанный джентльмен, и при других обстоятельствах моя хозяйка была бы с ним очень счастлива.

То так, то эдак я уговаривала хозяйку вернуться в Йоркшир. Она отказывалась. И вот несколько дней спустя приходят они ко мне, раскрасневшиеся от счастья, и говорят, что обвенчались. Заплакала я от ужаса, а они мне говорят, чтобы я не расстраивалась. «Теперь мы поедем вместе и расскажем отцу, — говорит моя хозяйка. — Одна бы я побоялась, а рядом с мужем мне ничего не страшно».

Было решено, что мы отправимся на север через неделю, а за день до того, как ехать, мистер Ройд, мой хозяин теперь так о нем думала — отправился в Плимут уладить все с поездкой и взять деньги из банка.

День клонился к вечеру, а он не возвращался. К ночи хозяйка моя совсем извелась от беспокойства. Мы сидели рядышком и с тревогой и страхом ожидали его. Утром, когда он так и не появился, она просто обезумела. В конце концов, от мальчишки-оборвыша мы узнали, что мистера Ройда насильно завербовали военные, когда он шел по улицам Плимута. Увели его на британский военный корабль «Триумф», который отплыл в то же утро.

Услыхав такие новости, хозяйка моя без чувств упала на пол. Я даже думала, что она при смерти. Но дальше было еще хуже. Неделю спустя мы узнали, что в Ла-Манше французы обстреляли «Триумф». Силы были неравные, только вмешательство других британских кораблей в последний момент спасло «Триумф» и его команду от плена. После этого корабль вернулся в порт лишь с горсточкой убитых и раненых. Мы узнали, что среди убитых был мистер Ройд.

Несколько недель я думала, что моя хозяйка не выживет, но, в конце концов, она чуточку оправилась, хотя настроение у нее было подавленное. К тому времени нам непременно нужно было возвращаться в Йоркшир. Полковник Стюарт прислал письмо, требуя возвращения дочери; пришлось мне повертеться, объясняя, отчего она задерживается.

Мы вернулись назад, но было незаметно, чтобы перемена обстановки пошла моей хозяйке на пользу. Она была не в состоянии рассказать отцу о том, что вышла замуж; надо сказать, о муже своем она не говорила ни с кем, даже со мной. Стоило только упомянуть его имя, как начинались такие рыдания, что было бы просто неразумно огорчать ее.

Ко всему она относилась безучастно; а примерно через месяц после нашего возвращения я узнала то, чего больше всего опасалась, — моя хозяйка ждала ребенка. Она панически боялась, как бы ее отец не узнал об этом. Страшилась она не без основания. Полковник Стюарт никогда не простил бы ее за то, что она вышла замуж без его согласия, а узнай он, что от этого брака будет ребенок, мог бы сурово и жестоко наказать мою бедную хозяйку.

Мы хранили это в секрете до тех пор, пока не начали бояться, что ее положение могут заметить. Тогда хозяйка сказала отцу, что, поскольку близилась зима, самые суровые месяцы ей лучше было бы провести на юге. К счастью, полковник Стюарт сам собирался ехать в Шотландию и согласился, чтобы его дочь вернулась к моим родителям. Так мы оказались в Плимуте. Там у моей хозяйки и родился ребенок. Это был мальчик. Окрестили его Вейном — таким было второе имя мистера Ройда.

Доркас помолчала немного. Никто не произнес ни слова. Все, включая и лорда Милборна, напряженно слушали ее рассказ. Он наклонился вперед, подперев рукой подбородок.

— Теперь, — продолжала Доркас, — нашей заботой стало найти женщину, которой можно было вверить заботы о младенце. Это был прелестный мальчик. Хозяйка моя обожала его и слышать не хотела о том, чтобы отдать его в приют.