– И нам предстоит, – подхватила Элен неожиданно серьезным и взрослым голосом, – свергнуть прогнивший консервативный режим и привести к власти прогрессивно мыслящую оппозицию?

Росс Метакса хмуро покачал головой:

– Нет. Как раз наоборот. Оппозиционное подпольное движение на Фьоренце вот уже долгие годы досаждает Первому Синьору и возглавляемому им правительству. Подпольщики действуют исключительно скрытно и изощренно. Борьба с ними отвлекает столько сил и средств, что это неизбежно сказывается на нормальном развитии общества. Проще говоря, именно диссиденты служат главным тормозом на пути планеты к прогрессу.

Хорстен пальцем поправил пенсне и задумался.

– У «секции джи» имеется постоянный резидент на Фьоренце, сэр? – спросил он.

– Имелся до недавнего времени. Старый служака по фамилии Бульшан. Он получил вызов от фьорентийца и был застрелен на дуэли.

Все четверо уставились на комиссара. Тот смущенно заерзал в кресле под их недоуменными взглядами:

– Я ведь, кажется, уже упоминал, что Фьоренца относится к Пограничным мирам? Так вот, там сложилась совершенно уникальная система правил и обычаев, связанных с самообороной. Нечто подобное, насколько мне известно, существовало только в древних Соединенных Штатах во времена освоения пограничных территорий. Быть может, кому‑то из вас известен старый афоризм: «Все люди равны от рождения. Бог и мистер Кольт создали их такими»?

Зорро Хуарес пошевелился:

– Вы хотите сказать, что они там все разгуливают вооруженными?

– Полагаю, так оно и есть. Фьорентийский джентльмен всегда готов защитить свою честь. Подчеркиваю, всегда! И такое положение вещей иногда приводит к весьма необычным осложнениям. В политике, например.

– Нельзя ли прояснить последний пункт, сэр? – неожиданно заинтересовался Джерри Родс.

И без того хмурая физиономия комиссара совсем помрачнела.

– Согласно их Дуэльному кодексу, единственными гражданами планеты, которых запрещено вызывать, являются Первый Синьор и девять других членов его кабинета. Загвоздка в том, что на время выборов запрет отменяется. Разумеется, действие кодекса распространяется только на полноправных граждан планеты. Считается, видимо, что преступники и другие подонки общества априори лишены чести и права ее защищать.

– Выходит, во время избирательной кампании политические противники могут вызывать друг друга на дуэль, если кто‑то из них сочтет себя оскорбленным? – уточнил Родс.

– Выходит, так, – подтвердил Метакса. – Мания фьорентийцев драться по малейшему поводу – это одна из причин, по которым ни одному из резидентов «секции джи» не удается закрепиться на планете на сколько‑нибудь продолжительный срок. Чтобы постигнуть все тонкости Дуэльного кодекса, требуется время. Любой непосвященный неизбежно нарывается на вызов, не прожив на Фьоренце и недели. А вы сами понимаете, что даже лучшие из наших агентов не могут всегда выигрывать.

– Интересные у них порядки, – задумчиво произнес Хуарес. – Получается, во время выборов любой из кандидатов может вызвать Первого Синьора или другого соперника, в результате чего высшие посты в государстве достанутся тем, кто более метко стреляет или сможет быстрее выхватить оружие?

– Вы прекрасно сформулировали мою мысль, – сухо заметил комиссар.

– Но как же мы можем поддерживать такую политическую систему?! – ужаснулась Элен.