– Ах, какая встреча, синьор Хорстен! – обрадованно воскликнул фьорентиец, дружески улыбаясь. – А меня только что не пустили в ваш номер. Вот, иду домой несолоно хлебавши.

– Зачем вы снова явились?

Маркони стрельнул глазами по сторонам, незаметно оглянулся и только после этого доверительно прошептал:

– По здравом размышлении, синьор, я пришел к выводу, что вы и ваши друзья заслуживаете дальнейшего обмена информацией.

Дорн заколебался.

– Пойдемте с нами, – сказал он наконец. – Лишний свидетель, тем более фьорентиец, думаю, не помешает.

Великий Маркони озадаченно приподнял бровь, но приглашение принял.

– Только из меня плохой свидетель, синьор, – предупредил он, шагая рядом с ученым. – Увы, но в этом городе любые мои клятвенные заверения в чем бы то ни было имеют не больше веса, чем мыльный пузырь.

Только в экспресс‑лифте, возносящем пассажиров сразу на последний этаж, фьорентиец позволил себе осторожно поинтересоваться, отчего такая спешка? Элен, все еще восседающая на плече доктора, доверчиво поглядела на него сверху своими голубыми глазенками и сказала:

– Папуля боится, что Тони хочет обдурить дядю Джерри в какой‑то шпокер. – Немного подумала и добавила: – Он дурак! И он еще не знает дядю Джерри!

Маркони внимательно посмотрел на девочку и скептически усмехнулся:

– Боюсь, синьорина, это ваш дядя Джерри еще не знает моего кузена Антонио. Трудно войти во власть, не обладая совершенно определенными качествами, но стать, не имея их, Первым Синьором попросту невозможно.

– Зато дяде Джерри всегда везет! – победно провозгласила Элен.

– Антонио тоже везет. И больше всего в том, что его до сих пор не пристрелили!

Они вышли из лифта и оказались перед дверью в апартаменты, заблокированной многочисленной охраной. Увидев Маркони, караульный офицер нахмурился:

– Я уже, кажется, имел честь сообщить синьору, что его высокопревосходительство…

– Гражданин Маркони мой гость, а не его высокопревосходительства, – перебил дежурного доктор Хорстен.

– Но Первый Синьор приказал, чтобы его не беспокоили!

– Не валяйте дурака, уважаемый, – спокойно произнес ученый, легко, как пушинку, отстраняя охранника. – Я здесь живу, к вашему сведению!

Элен, проплывая над головой опешившего офицера, скорчила ему гримасу.

Войдя в гостиную, они замерли на пороге. Не совсем понятно, что именно ожидал увидеть доктор, ясно лишь, что совсем не то, чего ожидал.

В освобожденном от мебели центре салона был установлен большой, длинный стол, вокруг которого возились двое или трое безликих младших адъютантов из свиты Первого Синьора. Слева, у бара, мирно беседовали с бокалами в руках сам д'Арреццо и Джерри Родс. Рядом с ними топтался, явно нервничая, незнакомый маленький человечек с озабоченной физиономией и испуганным взглядом.

– Чезаре? – удивился Первый Синьор и нахмурил брови. – Я полагал, что…

Маркони поклонился:

– Синьор Хорстен был так любезен, что пригласил меня сопровождать его в номер.

Доктор осторожно опустил Элен на пол и огляделся:

– Что здесь происходит?

– Его высокопревосходительство пожелал приобщить меня к одной из его любимых игр, – ответил Джерри.

– Покер? – вырвалось у Элен, но никто, к счастью, не обратил на нее внимания.

В этот момент четверо дюжих телохранителей втащили в комнату массивный дискообразный предмет, напоминающий колесо телеги.