Другую руку тот сжимал на собственной шее. Между пальцев била кровь, бурными толчками изливавшаяся из ужасного разрыва на горле. Воин сорвал свой шлем, и его взгляд приковал Локена железной хваткой. Тубал Каин источал злость, поддержку и нечто такое, чего Локен не мог распознать. В расширенных зрачках мерцали трепещущие отражения белого пламени Рубио. Умирающий воин пытался заговорить, но раздавался только влажный булькающий хрип.

Локен увидел, как его глаза остекленели, и понял, что Каин мертв.

И сковывавший его страх исчез.

Он уже сражался с Самусом раньше.

Они с Випусом убили его.

Локен вскинул меч и атаковал.

Рама Караян следил за боем через прицел своего болтера. На него что-то воздействовало. Тварь, которой противостояли его братья, не фиксировалась. Он видел Брора, Мейсера и остальных, но не существо, с которым они бились.

Однако добычу можно было выследить как по ее следам, так и по ее отсутствию.

Его глаз охотника был отточен в молодости, во мраке рудничных выработок Ликея. Владыки Воронова Шпиля признали его талант и развили его. Недостаточно невидим для Мастеров Тени, однако идеален для бесшумных убийц из поисковых отделений.

Его авточувства были напрямую соединены с прицелом модифицированного болтера, и он перевел дыхание, интуитивно сопоставляя точки атак братьев. Периферическое зрение выхватывало четкое белое пламя меча Рубио.

Он нашел центр и вдохнул.

Задержал дыхание.

Выстрелил. Израсходованная гильза упала на доски лесов.

Она подпрыгнула, медленнее, чем это могло быть возможно. Ее поверхность покрылась светлой паутиной линий изморози.

На стенах задвигались тени. Невозможные тени. Они были повсюду вокруг него, словно охотящиеся волки в сумерках зимнего леса, или пыльные дьяволы на пепельных пустошах Избавления.

Караян почувствовал в воздухе холод могилы, и ощутил у своего горла твердое и острое лезвие клинка.

— Хорошая винтовка, — произнес скрежещущий голос. — Думаю, я возьму ее себе.

Караян пришел в движение. Недостаточно быстро.

Клинок глубоко полоснул, врезаясь до кости.

Меч Локена разорвал обожженное брюхо твари по имени Самус. Из дымящегося черепа раздался булькающий смех. Вокруг взметнулся пепел и скользкие обгоревшие куски мяса. Сквозь раны в почерневшей плоти лилось красное свечение, будто из печи.

Руки Таргоста потянулись к нему, удлиняясь и треща, словно раскалывающиеся в огне поленья. Локен всадил ему в грудь заряд болтера и отсек кисть руки. На месте обрубка заизвивалась очередная корчащаяся конечность, однако она была уродливой и искореженной.

— Оно уязвимо! — крикнул Рубио. — Его связь с варпом истончается.

Следопыты окружили демоническое создание, рубя и расстреливая его. Даже в столь отчаянной обстановке каждый выстрел был тщательно выверен, а каждый удар наносился точно.

— Я знаю тебя, Гарвель Локен, — прошипело существо, нависнув над Локеном. — Я забрал душу твоего брата в той горной пещере. Он до сих пор кричит в муках.

— Не слушай его, — заорал Рубио, блокируя хлещущую конечность из блестящей темной плоти. Капюшон библиария пылал сине-белым огнем.

— Молчи, ведьмак! — взревел Самус. Мощь слов существа повергла Рубио на колени. Оно изрыгнуло из своего корчащегося зубастого пищевода поток черного пламени. Рубио взметнул мерцающую стену колдовского огня, пламя опало и потухло.

Севериан приблизился и ударил клинком в спину демона, раздирая ее снизу вверх. Локен даже не заметил, как он двигался. Наружу вывалились скрученные кольца, которые когда-то могли быть внутренностями, но теперь представляли собой распадающиеся петли мертвой плоти.

Тварь крутанулась и с противоестественной быстротой сбила Севериана на пол.