– Демон захотел бы такого носителя, – согласился Макани. – Но ни Файрсторм, ни Дарксайр не отдадут своё тело демону.

– Как и любое другое очень могущественное сверхъестественное существо. По крайней мере, добровольно.

Тут то и вступали в дело адские пантеры. Демон, похоже, думал, что подпитка их магии поможет ему вселиться в кого то могущественного. В Наоми нельзя вселиться, потому что она Духовный Воин, но возможно, демон планировал использовать одного из её друзей. Возможно, задача Файрсторм заключалась в том, чтобы поймать их перед тем, как её союзник демон появится на Земле.

– Возможно, они планируют использовать тебя как носителя, – сказала Наоми Макани.

– Пусть только попробуют , – в его свирепых глазах стоял открытый вызов попробовать и увидеть, чем этот план обернётся для них.

Макани уверен, что сумеет противиться демону, но Наоми сомневалась. Да, он силён – это и делало его заманчивой мишенью – но демон будет использовать дополнительные заклинания, дополнительную магию. Это не обычное спонтанное подселение. Демон очень тщательно продумал весь этот план.

И дело уже не сводилось только к её отцу, или только к погибшим сверхъестественным существам. Дело сводилось ко всем тем, кто умрёт, если Дарксайр и демон выберутся из ада. А ещё к тем, кто будет страдать под правлением демона.

– Мы должны положить этому конец, – заявила Наоми.

– Первый шаг – добраться до Монолита.

– Это будет долгое и рискованное путешествие. Мы на восьмом кругу, в доме демонов и тёмных созданий. А без моей магии мы не можем срезать путь по потокам духовной магии.

Макани взглянул на артефакт, который носил на шее, и провёл пальцем по рубину, усовершенствованному Райли и вмещающему много заклинаний.

– Мы продержимся, пока не вернётся твоя магия. Затем мы сразимся с демоном, спасём твоего отца и уберёмся отсюда к черту, – ни в его голосе, ни на его лице не было ни капли сомнений.

– Что, если моя духовная магия никогда не вернётся?

– Вернётся, – Макани сказал это с абсолютной уверенностью.

– Как ты можешь быть так уверен?

– Твоя магия – часть тебя. Её нельзя сдержать. И её нельзя заглушить, – он накрыл её щеку ладонью.

Наоми повернула голову, чтобы поцеловать его пальцы.

– Спасибо тебе.

– За что?

– За то, что выбрал меня, а не месть.

Он мог бы уничтожить Файрсторм – он ждал этого семь сотен лет. Но вместо этого он выбрал остаться с Наоми. Этот поступок тронул её настолько, что не выразить ни словами, ни руками.

Макани издал ворчливый звук.

– Месть поддерживала меня столько сотен лет в аду, пока я не нашёл своё предназначение. Необходимость отомстить Файрсторм и Дарксайру – заставить их страдать за предательство Драконорожденных – вот что помогало мне выживать так долго. Это стало всем моим существованием, – он посмотрел на свои сжатые кулаки, покачал головой и разжал ладони. – Месть – могущественное чувство, – он посмотрел ей в глаза. – Но не такое могущественное, как любовь.

Сердце Наоми ёкнуло.

Макани сжал её руки.

– Когда я встретил тебя, что то во мне пробудилось – что то, что было мертво семь сотен лет. Любовь, которая горит жарче тёмного, соблазнительного шёпота мести, – он обхватил её лицо ладонями и прижался лбом к её лбу. – Я тебя не потеряю, – его слова упали на её губы. – Так что если ты падаешь в ад, я падаю с тобой. А когда ты будешь сражаться, я буду сражаться бок о бок с тобой.

Пульс Наоми бешено колотился, голова шла кругом. Они не говорили о любви после его признания на Острове Фейри.