|
- А! - с удовлетворением воскликнул Сергей Ладко. - Вы были правы, - продолжал господин Рона. - В Сальке действительно есть Илиа Бруш, который пользуется прекрасной репутацией. - А! - еще раз воскликнул лоцман, которому уже казалось, что перед ним раскрываются двери тюрьмы. Судья прикинулся еще более равнодушным и незаинтересованным и пробормотал, как будто не придавая своим словам никакого значения: - Полицейский комиссар из Грона произвел дознание, и ему удалось говорить с ним самим. - С ним самим? - повторил, не понимая, Сергей Ладко. - С ним самим, - подтвердил судья. Сергею Ладко показалось, что он бредит. Как могли найти в Сальке другого Илиа Бруша? - Это невозможно, сударь, - пробормотал он, - произошла ошибка. - Судите сами, - возразил судья. - Вот рапорт полицейского комиссара из Грона. Из него видно, что этот чиновник, исполняя поручение, отправился четырнадцатого сентября в Сальку и явился в дом, расположенный на углу набережной и будапештской дороги. Ведь вы, кажется, этот адрес давали? - перебил себя судья. - Да, сударь, - ответил Сергей Ладко с остолбенелым видом. - И будапештской дороги, - повторил судья. - Он был принят в этом доме господином Илиа Брушем лично, и тот объявил, что он только недавно возвратился после довольно продолжительного отсутствия. Комиссар добавляет, что сведения, которые он собрал о господине Илиа Бруше, устанавливают его безупречную порядочность и тот факт, что никакой другой обитатель Сальки не носит это имя... Имеете вы что-нибудь сказать? Прошу вас, не стесняйтесь. - Нет, сударь, - пробормотал Сергей Ладко, чувствуя, что сходит с ума. - Вот первый пункт и выяснен, - с удовлетворением заключил господин Рона и посмотрел на узника, как кот на мышь. МЕЖДУ НЕБОМ И ЗЕМЛЕЙ После второго допроса Сергей Ладко вернулся в камеру, не отдавая себе отчета в том, что делает. Он едва слышал вопросы судьи после того, как ему прочитали донесение полицейского комиссара из Грона, и отвечал на них с тупым видом. То, что случилось, превосходило его понимание. Чего хотели от него в конце концов? Похищенный, заточенный на борту шаланды неведомыми врагами, он только что добился свободы, чтобы сразу ее потерять; и вот теперь нашелся в Сальке другой Илиа Бруш, другой он сам, в его собственном доме!.. Это переходило в фантасмагорию!.. Ошеломленный, сведенный с ума последовательностью необъяснимых событий, он чувствовал, что является игрушкой могущественных враждебных сил, что он, как безвольная и беззащитная добыча, втянут в колеса ужасной машины, называемой правосудием. Это отчаяние, это исчезновение всякой энергии так красноречиво выражалось на его лице, что один из сопровождающих его тюремщиков растрогался, хотя л считал узника самым отвратительным злодеем. - Видно, дело идет не так, как вы хотите, приятель? - спросил, вкладывая в звуки голоса некоторое желание ободрить заключенного, этот служитель, хотя и пресыщенный по своей профессии зрелищем людских бедствий. Он мог говорить с глухим, результат был бы тот же. - Ну, - снова начал добродушный страж, - не теряйте головы. Господин Изар Рона славный малый, и, может быть, все устроится лучше, чем вы думаете... А пока я оставляю вам вот это... Тут есть кое-что о вашей родной стране... это вас развлечет... Узник сидел неподвижно. Он ничего не понимал. Он не слышал, как снаружи застучали засовы, и не видел газеты, которые тюремщик, выдавая без дурных намерений строгий секрет, хранимый его пленником, положил на стол уходя. |
