когда мы слезем с деревьев?

Завалив тушу, «молодые волки» набросились на нее, самодовольно рыча.

Наутро Виктор Столяр уже выступал по радио, не скрывая ликования. В чем тут смысл, Дудинскас понял не сразу, потом сообразил: им надо было тут же обозначить, что скинули Тушкевича именно они.

Так, мол, будет с каждым...

С каждым, который что? Виктор Евгеньевич расстроился. Такой кровожадности он уж никак не разделял.

Встретились, можно сказать, случайно, во время перерыва на сессии Верховного Совета, куда Дудинскас заскочил после своего очередного похода к Капусте.

Неужели никогда не перестанем пожирать друг друга? Неужели не слезем с деревьев, не научимся уважать свое прошлое и самих себя в нем настолько, чтобы хотя бы провожать руководителей государства по-человечески? Спасибо, мол, что войны не было, с голоду не умирали, опять же «незалежнасць»... Ведь, как ты с предшественником, так и следующий — с тобой.

Столяр его слушал не очень внимательно, в обычной своей манере смотрел поверх голов, кого-то высматривая среди толпившихся в фойе депутатов.

Дудинскас выложил все, что думает о докладе этого выскочки Лукашонка, который он «с омерзением» прочел в газете.

Тут Столяр, наконец, увидел Дудинскаса:

— Могу вас успокоить, Виктор Евгеньевич. Этот «выскочка» пойдет очень далеко. Боюсь, вы горько пожалеете, что на сей раз интуиция вас подвела. При всей вашей проницательности вы не заметили, куда поворачивает корабль.

В таком резком тоне они никогда не говорили. Впрочем, Виктор Евгеньевич еще не остыл от стычки, только что случившейся в приемной Капусты.

Дождавшись своей очереди, уже у самых дверей кабинета премьер-министра, Виктор Евгеньевич был отодвинут лысоватым молодым человеком со странным, наперед, зачесом и с депутатским значком на лацкане мешковатого пиджака. Его лицо показалось ему знакомым. Виктор Евгеньевич ухватил нахала за рукав и сильно дернул, пытаясь развернуть. Но, увидев свирепый взор рвущегося к воротам гандболиста, все-таки отступил.

И вдруг вспомнил, где он его видел. Это был тот самый депутат из провинции, который интересовался у Ягодкина, когда все это кончится.

А сейчас, рассмотрев, кого выискивал среди депутатов Виктор Столяр, он понял, что только что, в дверях премьер-министра, он столкнулся не с кем-нибудь, а именно с Лукашонком.

Да, такие игроки чаще всего и прорываются к воротам. «Никогда все это не кончится», — подумал он.

харизма

Виктор Столяр и был первым, кто обнаружил в этом колхознике, мечтавшем о должности сельского замминистра, харизму, чем гордился, как судьбоносным открытием.

Как-то они вместе отправились на встречу с научным активом.

Два молодых депутата. Столяр, юрист, оратор — слова не произносит, а чеканит. Лукашонок по-колхозному косноязычен, велеречив, но достает, наматывает, как кишки на барабан. Доктора и кандидаты наук, профессора и доценты Столяра слушали с интересом, а Лукашонка — с восторгом, первого — умом, а второго — нутром.

Когда возвращались, Столяр спросил небрежно, как в баню позвал:

— А не хочешь ли ты стать президентом?

— Каким еще президентом? — не сразу понял Шурик Лукашонок.

Новая Конституция была еще только в черновиках. Команда Капусты с вполне ясными намерениями укрепить его власть настаивала на введении в Республике президентства. В том, что президентом здесь станет именно Михаил Францевич, никто не сомневался.

Кому в таких условиях могла в голову прийти мысль претендовать на президентство?

Вспомнив, как совсем недавно он схватился с Капустой в борьбе за союзный мандат, как проиграл-то премьер-министру каких-то пару процентов, да и то из-за подтасовок, Шурик Лукашонок неожиданно для самого себя с предложением Виктора Столяра согласился.