— Вот уж провинция! — ликовала супруга Виктора Евгеньевича. — Эти уж иностранцы! Недаром считается, что из всех собак мы, дворняжки, самые умные и живучие.

ветви и ствол

Роковым опоздание в Женеву стало потому, что прибыли они сюда не в какое-нибудь воскресенье, а в тот день, когда в Республике, по настоянию Всенародноизбранного, прошел очередной референдум.

Именно события, с ним связанные, и привлекали всеобщее внимание, им и посвящалась вся первополосная информация телевидения, радио и газет.

На сей раз на всенародное обсуждение выносились поправки в недавно принятую Конституцию. Писалась она «под Капусту», поэтому устроить Всенародноизбранного никак не могла. Слишком много власти отводилось Верховному Совету, судам, советам и слишком мало — главе государства. В новой редакции всем, кроме Батьки, не оставалось ничего. Кроме того, ее принятие как бы автоматически продлевало срок полномочий Всенародноизбранного на два года.

В воздухе запахло диктатурой...

Виктор Столяр, которого Верховный Совет назначил председателем Центральной комиссии по проведению выборов и референдумов, проявил решимость, заявив, что он ни под каким предлогом не утвердит результаты юридически несостоятельного референдума. Сразу после этого он был физически выдворен из ЦИКа, для чего Всенародноизбранному пришлось прибегнуть к помощи спецназа.

В Верховном Совете взволновались не на шутку. Одни — из-за диктатуры, другие — из-за собственной судьбы.

С последними Батька поступил просто: каждого вызвал и предложил хорошую должность...

Первые начали процедуру импичмента.

Когда говорят о журналистике как о четвертой власти, подразумевая, что есть еще три, тут что-то путают...

Весь жизненный опыт Всенародноизбранного свидетельствовал об ином. Никаких веток на самом деле нет, а есть только ствол и листочки.

На самом деле (так было и будет всегда) власть бывает «распорядительная» и «исполнительная». Или не очень исполнительная.

Распорядительная власть — это ЦэКа, а точнее, его первый секретарь (неважно, как его назовем, хоть президентом) — хозяин, который и распоряжается. Все остальные призваны исполнять. Верховный Совет, Совмин, парламент или Национальное собрание — название опять роли не играет, всякие суды (от районного до Верховного, от хозяйственного до Конституционного), службы контроля, силовые структуры, инспекции, банки, газеты, радио, телевидение, базары — всем им отдаются распоряжения: поправить закон, собрать урожай, повысить удои, остановить инфляцию, осудить и добавить срок, снизить цены, выпустить или, наоборот, уничтожить кинофильм...

Когда здесь об этом забыли, появился Верховный Совет, который попробовал как-то себя проявлять, чуть ли не законодательно. Но тогда и Всенародноизбранный решил проявить себя и поправил Конституцию, а Верховный Совет разогнал, правда, пригласив всех на дружеский ужин. Все или почти все, кого позвали, пошли, куда позвали. Те, которые придумали импичмент, не сумели добрать голосов и остались с носом. Они теперь могут сколько угодно заседать и даже принимать постановления, до которых вообще никому нет дела... Особенно в народе, который, плохо понимая, за что голосует, поддержал поправки к Конституции, которые никто не читал, так как их просто «не успели» опубликовать.

Ветви, таким образом, обломились, листочки осыпались, что, по мнению мировой общественности, позволило всенародному Батьке незаконно продлить на два года свои полномочия, узурпировать власть и поссориться с цивилизованным миром.

Ладно бы поссориться самому! Так нет же, попал в эту кашу и Виктор Евгеньевич Дудинскас, волею судьбы оказавшийся первым, кто новое отношение Запада сразу же на собственной шкуре в полной мере ощутил, прибыв в Женеву в воскресенье 24 ноября 1996 года.