Накануне ночью, в суете подготовки к торжеству, Виктор Евгеньевич свалился в темноте в неприкрытую по разгильдяйству механиков гаражную яму и был доставлен в больницу, где ему наложили на голень шесть швов.

При этом пришлось гонять водителя Диму Небалуя за нитками, так как в хирургическом отделении столичной больницы «Скорой помощи» ниток давно не было, не говоря о лекарствах, что лишний раз напомнило Дудинскасу о неуместности пышных торжеств. Впрочем, и покалеченной ноги любому бы хватило, чтобы встречу гостей отменить.

Но нет, рано утром Дима Небалуй приволок в деревню врача футбольной сборной, непонятно как им разысканного в субботу. После трех уколов боль в ноге затихла, и теперь Виктор Евгеньевич носился среди гостей, сильно прихрамывая и опираясь на какую-то палку, там и тут возникая, тут и там встревая, давая пояснения, отмахиваясь от ахов и охов.

Гостей приехало не меньше трехсот, отчего Дудинскас сиял, в уме отмечая их уровень, представляя, как назавтра подаст все пресса: депутаты и дипломаты, министры и деятели культуры, друзья-писатели, киношники — такие сборища газеты вниманием не обходят. Особенно новые, повыскакивавшие за годы перестройки, как грибы после теплого дождя, пустоватые и нарывастые, но с непривычки, после прежней серятины и партийного официоза, идущие нарасхват. Вроде недавно учрежденной молодым и преуспевающим бизнесменом Петром Мальцевым еженедельной «светской» газеты «Лица», которую, как считал Дудинскас, правильнее было бы назвать «Клюква».

Сам Мальцев сегодня тоже прикатил, как символ новой жизни, — на сверкающем «джипе», с амбалом-телохранителем за рулем и кучей девиц в просторном салоне, одна из которых, Ирка Талиб, тут же, как молодая акула, кинулась к Дудинскасу целоваться и хищно выяснять, сколько заказано водки, сколько шампанского и вина, сколько готовится шашлыков.

Для газетчиков Дудинскас специально подготовил прессрелизы, где разъяснялось, что сегодня за событие и что за музей придумал, а теперь открывает. Тут же справка по старинным технологиям, народным ремеслам, краткая история окрестностей.

Зная ленивость пишущей братии, Виктор Евгеньевич не сомневался: в газетах все это пойдет целыми абзацами. Что и требовалось. Но вот дразнить гусей сообщениями про шампанское и закуски вместе с именами прибывших чиновников требовалось меньше всего.

Поэтому, не без удовольствия занозистую Ирочку обчмокав, он тут же ее осадил:

— Сегодня давай так — считаешь все, что сама съела-выпила, умножаешь на триста. Так про себя и напишешь. А репортаж назовем: «На халяву». С Мальцевым я договорюсь...

Щелкнув выключенным диктофоном, Ирина хмыкнула и, мигом забыв про Дудинскаса, отправилась к москвичам — на поиски такой знаменитости, с которой и самой перетрахнуться в кайф, и пикантных подробностей можно собрать. Звезды в постели, мол, хуже шахтеров. Или лучше.

Москвичи кучковались отдельной командой человек в двадцать. Иначе одетые, иначе вышагивающие, снисходительно, в стрекоте сразу нескольких телекамер, раздающие автографы, окруженные журналистами, как осами, чуть более важные — от понимания, что их присутствие здесь само по себе и для прессы, и для солидных гостей было приманкой. Впрочем, как и все вокруг, они были весьма довольны.

Принимать гостей Дудинскас любил.

Всякий раз он до мелочей продумывал сценарий, старательно комплектуя приглашенных «по интересам», и любыми уловками — от уговоров и посул до угроз смертельной обиды — добиваясь обязательной явки.