Конечно, я давно перестал заблуждаться в порядочности тех, кого допускают до центральных информационных площадок, к тому же стойким диссонансом звучат слова тех, кто родился много раньше меня и кто при Сталине был достаточно зрел, чтобы сравнить жизнь при разных правителях. Невозможно не заметить, что бессеребренники и неугодники однозначно на стороне Сталина. Даже те, кто в ту эпоху попал в разного происхождения вихри и по торгашеской концепции жизни должен был бы Сталина ненавидеть, напротив, вспоминают свое современничество со Сталиным как величайший дар фортуны.

Казалось бы, всё понятно, но я как Фома неверующий всё искал какой-то детали, детальки, деталюшечки… Искал чего-то эдакого, после чего невозможно не отдать последние деньги на букет цветов, чтобы возложить если не к памятнику Сталину, то хотя бы на то место, где он стоял, но снесён той стаей, которая на наших глазах Россию разграбила и погрузила в мрак нравственной грязи.

Искал детали, которую в истории во все времена насквозь цензурируемой, никакой волне суверенитистов исказить было не по уму.

И вот только работая над этой книгой, которая, в сущности, лишь введение в «Катарсис», я эту жемчужину наконец-то раскопал. Только ради одного этого можно было не пожалеть времени и сил и написать эту книгу — для себя, в единственном экземпляре.

Но всё по порядку.

В теории стаи и первую ступень, и вторую (без знания о неугодниках и о истоке и будущем «сынов») Гитлер, Наполеон и Сталин явно освоили — это очевидно хотя бы из того, что они стали столь заметными вождями.

И Гитлер, и Наполеон, и Сталин смогли понять, что население планеты, в частности, любой народ, отнюдь не совокупность психоэнергетически независимых личностей, а, напротив, психоэнергетическое целое — толпа. Естественно, силу она представляет только при наличии вождя — иначе разброд по разным субстаям, центры которых чаще всего вне границ расселения любого рассматриваемого этноса.

И Гитлер, и Наполеон, и Сталин явно смогли понять, что толпа если что по-настоящему и любит, так только грех (все трое обладали библейскими познаниями существенно выше среднего — а протоавторы Библии теорию стаи знали), ствол которого, понятно, расходится на несколько ветвей страстей (более нейтральное слово — невроз, но оно слишком уж нейтральное и не передаёт пыла страсти).

Марионетки обоего пола попросту страждут вываляться в нравственной грязи разного рода — нечистоте партнерских взаимоотношений, скудоумии, подхалимстве и т. п. Даже Лебон понимал, что толпа повиноваться обожает (любит подхалимничать = любит холуйствовать = непроизвольно выстраивает психоэнергетические иерархии) и не может иначе. Добавим: повиноваться только некрофилам. (Иначе исполнители функционировать попросту не могут — в противном случае они были бы неугодниками, и их жизнь была бы посвящена чему-то возвышенному, одно из сторон чего — служение метанации.)

С холуями вождь-объединитель может делать всё, что вздумается — но только в русле какой-нибудь мерзости.

То, что на нашей планете нет народов-демосов (слово, традиционно сопровождаемое возвышенными эмоциями), а есть только субтолпы-охлосы, как на кол насаженные на какой-то порок, — объём знаний вполне достаточный, чтобы из ефрейтора превратиться в сверхвождя, то есть хозяина существенной части планеты. Представление о населении как о потенциальном психоэнергетическом целом — первая ступень, отделяющая вождя от рядового исполнителя-суверенитиста.

Первая ступень теории стаи самая простая. И то, что на неё не могут взобраться большинство исполнителей, говорит о ничтожности исполнителей не столько интеллектуальной, сколько нравственной. Рожденный пресмыкаться летать не может.

Подобно тому, как одолеть первую ступень может лишь часть суверенитистов, так и вторую могут одолеть лишь немногие из одолевших первую, пропорционально.