— Мой сын вообразил, что он в тебя влюблен? — Рэддинг подался вперед,

 складывая руки в точности как я. — Ты пробираешься в его комнату по ночам? Он

 зарывается ладонями в твои волосы?

 Лицо Рэддинга смягчилось.

 — Когда Дин сжимает тебя в своих руках, — на распев пробормотал он, — ты

 думаешь о том, что ещё немного, и он свернет тебе шею?

 — Наверное, вас беспокоит то, — мягко произнесла я, — как невероятно мало вы

 знаете о своём сыне.

 Если Рэддинг  хочет  сделать  мне  больно,  ему  понадобится  что-то  большее,  чем

попытка заставить меня сомневаться в Дине. Если он хочет, чтобы его слова преследовали

меня на протяжении дней и недель, ему придется  ударить меня по самому больному. По

моей слабости.

—  Наверное,  тебя  беспокоит  то,  —  Рэддинг  повторил  мне  мои  же  слова,  —  как

невероятно мало ты знаешь о том, что случилось с твоей собственной матерью.

В моих мыслях всплыла окровавленная гримерка моей матери, но я заставила своё

лицо принять нейтральное выражение. Я подстроила всё так, чтобы Рэддинг ударил меня

по больному месту, а сделав это, он направил разговор именно туда, куда я хотела.

— Разве не поэтому ты здесь? — бархатным и негромким голосом спросил у меня

Рэддинг. — Чтобы узнать, что мне известно об убийстве твоей матери?

— Я здесь, — сверля его взглядом, произнесла я, — потому что я знаю, что, когда

вы поклялись, что я никогда не найду убийцу моей матери, вы говорили правду.

У каждого из пятерых подростков в федеральной программе «Естественные» была

своя  специальность.  Я  была  профайлером.  Лия  Чжан  —  детектором  лжи.  Несколько

месяцев назад она назвала слова Рэддинга о моей матери правдой. Сейчас я чувствовала,

как  по  другую  сторону  двухстороннего  зеркала,  Лия  готовится  разделить  каждую  фразу

отца Дина на правду и ложь.

Настало время раскрыть карты.

—  Я  хочу  узнать,  —  сказала  я  сидящему  передо  мной  убийце,  —  в  чём  именно

заключалась  эта  правда.  Когда  вы  пообещали  мне,  что  я  никогда  не  найду  мужчину,

который убил мою мать, вы думали, что это сделала женщина? — я сделала паузу. — Или

вы считали, что моя мать всё ещё жива?

Десять  недель.  Вот,  как  долго  мы  искали  зацепку  —  любую,  пусть  даже  самую

маленькую — в деле о группе серийных убийц, которые фальсифицировали смерть моей

матери шесть лет назад. И с тех пор держали её в плену.

—  Это  не  простой  визит,  не  так  ли?  —  Рэддинг  откинулся  на  спинку  стула  и

склонил голову на бок, в то время как его глаза — глаза Дина — беспристрастно изучали

мои.  —  Ты  не  просто  достигла  переломного  момента;  мои  слова  не  съедали  тебя

постепенно месяц за месяцем. Ты что-то знаешь.

Я  знала,  что  моя  мать  была  жива.  Знала,  что  она  была  у  этих  монстров.  А  ещё  я

знала, что я пойду на всё, заключу сделку с любым дьяволом, чтобы их уничтожить.