существовании этой группы. Теперь я должна была узнать, что он о них слышал и от кого.

Мне нужно было сосредоточиться.

 —  Не  стоит  волноваться,  —  Рэддинг  откинулся  на  спинку  стула  и  поднял  свои

закованные руки в извиняющемся жесте. Вэнс вернул свой пистолет в кобуру. — Я просто

стараюсь  быть  откровенным,  —  уголки  губ  Рэддинга  изогнулись,  и  он  снова

сосредоточился на мне. — Человека можно сломать. А сломанного человека — такого, как

твоя  мать  —  можно  превратить  во  что-то  новое.  —  Рэддинг  склонил  голову  на  бок  и

прикрыл глаза, словно он особенно ярко грезил на яву. — Что-то великолепное.

— Кто они? — не клюнув на наживку, спросила я. — Где вы о них услышали?

Последовала долгая пауза.

— Допустим, я что-то знаю, — лицо Рэддинга замерло. Он говорил не мягко, но и

не повышал голоса. — Что я получу взамен?

Рэддинг  был  очень  умным  и  расчётливым  садистом.  У  него  было  всего  две

одержимости. То, что ты делал со своими жертвами. И Дин.

На столе мои ладони сжались в кулаки. Я знала, что я должна сделать, и бесспорно

знала,  что  я  это  сделаю.  Не  важно,  как  ужасно  я  буду  себя  чувствовать.  Не  важно,  как

сильно я не хотела произносить эти слова.

— Теперь Дин берет меня за руку чаще, чем раньше, — я опустила взгляд на свои

ладони.  Они  дрожали.  Я  заставила  себя  перевернуть  левую  ладонь  и  коснуться  её

пальцами  правой  руки.  —  Его  пальцы  переплетаются  с  моими,  а  большой  палец…  —  я

сглотнула,  касаясь  большим  пальцем  своей  ладони.  —  Его  большой  палец  выводит  на

моей ладони крохотные круги. Иногда он проводит пальцами по наружной стороне моих.

Иногда… — слова застряли у меня в горле. — Иногда я провожу пальцами по его шрамам.

—  Он  получил  эти  шрамы  от  меня,  —  судя  по  выражению  лица  Рэддинга,  он

наслаждался этими словами, и будет наслаждаться ими ещё очень долго.

К моему горлу подступила тошнота.  Продолжай, Кэсси. Ты должна.

— Вы снитесь Дину, — слова походили на наждачную бумагу, но я заставила себя

продолжить.  —  Иногда  он  просыпается  от  ночного  кошмара  и  не  видит  ничего  перед

собой, потому что он видит только вас.

Рассказывая  об  этом  отцу  Дина,  я  не  просто  заключала  сделку  с  дьяволом.  Я

продавала душу. И я была в опасной близости от того, чтобы продать душу Дина.

—  Ты  не  расскажешь  моему  сыну  о  том,  что  тебе  пришлось  сделать,  чтобы

заставить меня заговорить, — Рэддинг барабанил пальцами по столешнице. — Но каждый

раз,  когда  он  потянется  к  твоей  руке,  каждый  раз,  когда  ты  коснешься  его  шрамов,  ты

будешь вспоминать этот разговор.