Через  несколько  минут  тишину  прорезал  звук  рвущейся  бумаги.  Селин  вырвала

лист из своего альбома. Не сказав ни слова, она передала рисунок Слоан, отложила альбом

и принялась изучать второй скелет.

Слоан  передала  рисунок  мне.  Я  передала  его  агенту  Стерлинг.  С  портрета  на  нас

глядела  обыкновенная,  но  симпатичная  женщина  чуть  младше  тридцати.  Я  ощутило

жутковатое чувство, словно она была мне знакома.

—  Узнаешь  её?  —  негромко  спросила  у  меня  агент  Стерлинг,  пока  Селин

продолжала работать на противоположной стороне комнаты.

Я покачала головой, но в душе я кивала.

— Она похожа… — слова парили совсем близко, но я не могла до них дотянуться.

— Она похожа на Мэлоди, — наконец, произнесла я. — Внучку Ри.

Стоило мне произнести эти слова, я всё поняла. Я знала, кто эта женщина. Знала,

что дочь Ри — мать Мэлоди и Шэйна — не сбежала из города, побывав на Ранчо Покоя.

Она осталась там навсегда.

Я  попыталась  вспомнить  об  этой  женщине  что-нибудь  ещё  —  что-нибудь,  что  я

слышала или видела. Вместо этого я вспомнила о том, как моя мать заслоняла от меня что-

то у подножья лестницы.  

 Что-то большое. Что-то тяжелое.

 Кровь на руках моей матери…

Я не разглядела лица трупа. Не знала, принадлежал он мужчине или женщине.  

 Кейн. Там был Кейн. Меня окатило осознание.  Ведь так?

Чувствуя себя так, словно мир вышел из строя, я подошла к Селин, которая снова

взялась за альбом. На этот раз я не удержалась и стала наблюдать за тем, как она рисовала.

Она позволила мне.

Она  позволила  мне  заглянуть  ей  через  плечо.  Постепенно  на  бумаге  появилось

мужское лицо. Сначала линия подбородка. Волосы. Глаза. Щеки, рот…

Я  отшатнулась  от  неё.  Потому  что  на  этот  раз  лицо  не  казалось  мне  отдаленно

знакомым. Я не стала искать в своей памяти намёк на то, кому принадлежало тело.

Я узнала это лицо. Внезапно, я снова стояла на лестнице, а у её подножья лежало

тело.  

 Я его вижу. Я вижу лицо. Вижу кровь…

Мужчиной на рисунке — мужчиной, лежавшим у подножья лестницы, скелетом на

 Владыки нашли тебя сидящей на полу. Нож балансировал на твоём колене.

 Пятерка лежал рядом с тобой по кусочкам.

 Ты поднимаешь взгляд, чувствуя себя куда более живой — куда более собой — чем

 когда бы то ни было.

 — Он не был достоин, — произносишь ты.

 Ты не слаба. Ты не Лорелея. Ты решаешь, кто будет жить, а кто умрет. Ты —

 судья и присяжные. Ты — палач. Ты — Пифия.

часов спустя и сидела напротив Кейна Дарби в ближайшем офисе ФБР. По одну сторону от

меня сидела агент Стерлинг, по другую — Дин. Я поймала себя на том, что таращусь на

лицо  Кейна  —  на  знакомые  мне  черты.  У  меня  пересохло  в  горле,  а  в  моей  голове

вертелись мысли.  

 Ты жив. Ты здесь. Но твоё лицо было на портрете.

 Твоё лицо я видела в своих воспоминаниях.

Его тело лежало у подножья лестницы, его кровь была на руках моей матери.