захочется, чтобы это заканчивалось.

— Хорошая новость в том, — резко произнесла я, — что, если это работа одного из

вынести. Крошечная часть меня не могла прекратить сравнивать это место преступления с

первым, которое я увидела в своей жизни — местом похищения моей матери.  

 Она сопротивлялась. Она истекала кровью. Они забрали её.

Разница заключалась в том, что Селин похитили в дату Фибоначчи, а значит, если

это  сделал  один  из  Владык,  мы  искали  не  исчезнувшую  девушку  —  не  потенциальную

Пифию.

Мы искали труп.

—  Я  хочу  увидеть  спальню  жертвы,  —  сказала  я.  Я  должна  была  узнать  Селин

Делакруа, а затем вернуться сюда и проделать всё это  снова, пока я не найду то, что мы

упускали.

Такова работа профайлеров. Мы снова и снова погружались в темноту.

—  Я  отведу  тебя  в  комнату  Селин,  —  не  спросив  разрешения,  Майкл  зашагал  к

дому. Я поймала взгляд агента Стерлинг. Она кивнула мне.

— Я подожду здесь, — сказал мне Дин.

Пока мы профилировали, я не чувствовала разделявшего нас расстояния, но теперь

я вспомнила обо всём, что я от него скрывала, о насмешливых словах его отца.

— Хочу снова прожить произошедшее, — продолжил Дин. — Здесь что-то не так.  

 Что-то не так, — подумала я. И где-то в глубине меня раздался шепот:   и всегда

 будет не так. Я отдам этому делу всё, что у меня есть. Буду отдавать снова и снова, пока

от  той,  кем  я  была  —  от  девушки,  которую  любил  Дин  —  не  останется  и  следа,  как  от

смытого волной замка из песка.

Проигнорировав  появившуюся  с  этими  мыслями  тупую  боль,  я  последовала  за

Майклом к дому. Меня догнала Лия.

— Идешь с нами? — спросила я.

Лия изящно пожала плечами.

—  Почему  бы  и  нет?  —  тот  факт,  что  она  не  попыталась  соврать,  застал  меня

врасплох. — Не отставай, — сказала мне Лия, обгоняя меня. — Я бы не хотела остаться с

Майклом наедине в комнате его бывшей.

Майкл говорил, что Селин была единственной, кому было на него не плевать. Он

называл её красивой. Называл её прозвищем. А прерывистые отношения Лии с Майклом

плохо заканчивались.

Каждый раз.

Мы  догнали  Майкла,  когда  он  замер  на  пороге  комнаты  Селин.  Остановившись

рядом с ним я увидела то, что заставило его помедлить.  

 Автопортрет.  Я  знала  наверняка,  что  Селин  сама  нарисовала  эту  картину.  Она

была просто огромной. Как и на фотографиях нашей жертвы, на картине была изображена

девушка, которая не хотела быть элегантной. Краска лежала на холсте густо, рельефно —

картина была почти трехмерной. Заметные, грубые мазки. Селин нарисовала себя от плеч.

Темная, сияющая кожа, была обнажена. А выражение её лица…

Незащищенное, уязвимое и яростное.

Майкл  уставился  на  картину.  Ты  читаешь  её,  —  подумала  я.