«Нам нужно встретиться, мэтр Беренсон. Сегодня в семь часов пополудни я жду вас в своем дворце. Покажите страже это письмо, вас пропустят. Приходите вместе с вашим удивительным зверем, я очень хочу посмотреть на него.

Е. М.»

— Вот и ответ на твой вопрос, Осса, — сказал Бере, показав жрице Гедрахт записку. — Сама принцесса Ева Монте, великая герцогиня Барийская, младшая дочь короля Аррея, знает о моем прибытии и назначает мне свидание. Высоко я, однако, залетел!

— Ты пойдешь? — Осса, наконец, сбросила плащ с капюшоном. Она совсем еще девочка, подумал Бере. Ей лет двадцать, не больше. Неужели Фрами с Лотарой думают, что от нее будет какая-то польза? Или просто приставили ее к нему шпионить?

— Когда кронпринцесса приглашает, отказ невозможен, — ответил Бере. — Вы располагайтесь и ужинайте без меня.

— Это ловушка, — сказала Осса, и от тона, которым были сказаны эти слова, а еще больше от взгляда разноцветных глаз девушки Бере пробрало холодом. — Ты поступаешь безрассудно.

— Фес меня защитит, — ответил маг. — Фес!

— А? — Грифон появился в дверях спальни. — Хорошая кровать. Прямо-таки рассчитанная на любящую парочку.

— Мы идем в гости, Фес. Немедленно.

— А ужин?

— Надеюсь, нас угостят там, куда пригласили. А не угостят, не беда. — Бере помолчал и добавил: — Потерпим ради пользы дела.

* * *

Нарядный и необыкновенно важный пожилой дворецкий вел Бере и Феса по длинным анфиладам замка Стонфальд черепашьим шагом, и это неспешное шествие было для Бере, привыкшего ходить быстрым шагом, настоящей пыткой. Потом они поднялись на второй этаж, и дворецкий подвел гостей к дверям, на створках которых резчик по дереву с великим искусством изобразил весьма эротичные сцены купания фейри в лесном озере.

— Входите, мэтр, — дворецкий толкнул створки и отступил в сторону, пропуская Бере и его грифона.

Бере вошел. Это была роскошная, как и весь замок, купальня, облицованная красным, белым и розовым мрамором, составленным в затейливые узоры, уставленная великолепными статуями и шандалами из слоновой кости, в которых горели не свечи, а разноцветные магические фонарики — впрочем, слишком слабые, чтобы развеять в купальне приятный полумрак. Пахло вербеной, земляникой и мускусом, а устроенные в стенах купальни крошечные водопады издавали приятное журчание.

— Добро пожаловать, мэтр Беренсон, — герцогиня Барийская полулежала в овальном бассейне с горячей водой, и шапки розовой душистой пены прикрывали ее наготу. — Благодарю, что привели вашего грифона. Никогда не видела таких удивительных созданий!

— Ваша светлость, — Бере шагнул к бассейну и склонился в поклоне. До сих пор он видел лишь портреты Евы Монте, которая считалась одной из самых красивых женщин Руфии. Император Герценийский часто говорил, что ему не повезло вдвойне — он слишком стар, чтобы жениться на герцогине Монте сам, и у него нет сыновей, чтобы женить на дочери короля Аррея кого-то из них. Сейчас, в свете фонариков, Бере показалось, что ни один виденный им портрет не передает истинной прелести этого тонкого изящного лица, пышности собранных в высокую прическу волос цвета темного дерева и живого блеска зеленых с искоркой, как у кошки, глаз.

— Прошу вас, присядьте, — герцогиня подняла из пены унизанную золотыми браслетами руку и показала на пуф у края бассейна. — Если хотите, могу приказать подать вам чего-нибудь выпить.

— Благодарю, ваша светлость, не стоит. Или, — тут Бере сделал паузу, — мне называть вас «ваше высочество»?

— Зовите, как хотите, у нас неофициальная встреча.