38

В аккуратной последовательности он совершил ряд роковых ошибок. Во-первых: он остановился. «Губчатый» потерял остойчивость и тяжело осел в грязь. В холостом бормотании мотора чудился укор. Что ж ты братец гнал, гнал, а теперь время теряешь? Бен и сам чудесно понимал, что стоять нельзя. В милиции ребята шустрые, теперь они знают о способностях машины ездить по плоскостям и скорректируют свои действия.

Остановив машину, Бен продолжал терять драгоценные минутки. Ему надо было высадить Веру, а высаживать не хотелось. Она была вызывающе сексуальна. От одного взгляда на нее у него возникла эрекция и непреодолимое желание. Он не знал, что с ним, взрослым мужиком, происходит. Его буквально трясло от влечения.

Она решила все за него, придвинулась, положила голову на плечо. Бен обнял ее одной рукой, погладил другой. Никогда он не чувствовал себя в более дурацком положении.

Все внутри кричало об опасности, надо было срочно уходить, но ноги будто отнялись. Вместо этого он сидел и гладил девушку с самыми красивыми глазами на свете. Его действия становились все смелее и, хмелея от запретного, он уже гладил ей голую шею и груди под платьем. На грудях с готовности затвердели соски.

Вера прикрыла глаза и томно застонала.

— Нет, что я делаю! — Бен отодвинулся, она с закрытыми глазами тянулась к нему, он открыл дверцу и вывалился наружу — в грязь и холод.

Не разбирая дороги, пошел, оскальзываясь и падая, пока не уткнулся в осиновую рощицу, где и благополучно грянулся оземь. Он не понимал себя. Он достиг своей цели, он спас Веру Хан — и совершенно не представлял, что должен делать дальше.

Его трясло, но не от холода.

Постороннего он увидел совершенно случайно. Незнакомец выбрался из кузова фургона, обежал машину и полез в кабину. Бен не крикнул, каркнул, ворон не добитый, незнакомец быстро оглянулся и захлопнул дверцу. Бен бежал обратно, а мотор уже взревел, потащил «губчатого» поперек поля. Вездеходность машины сыграла дурную службу, и Бен, завязнув, ни за что бы его догнал.

Если бы не менты. Уазик вылетел из-за забора и заскакал по колее, грозя ежесекундно сверзиться в глубокую колею, но шоферу чудом удалось удержать его на вершине. Высунувшийся в окно уазика, упитанный ментура пару раз пальнул перекрестно движению. И угонщик сдрейфил. Вряд ли людиши поставили бы на лобовое простое стекло, но угонщик не выдержал выстрелов, сделанных практически в упор, и свернул. Бен кинулся на перерез.

"Губчатого" кидало из стороны в сторону, и открытая дверца хлопала. Бен нагнал грузовик в тот момент, когда тот начал окончательно разгоняться. Он подпрыгнул и с ужасом понял, что дверь может захлопнуться перед его носом и второго шанса уже не будет никогда. Но тут задок в очередной раз дернулся, отворяя ворота, Бен вцепился в дверь и повис. Он качался над пролетающими внизу буераками, вокруг летали пули. Наконец он нырнул внутрь, торопясь упасть на пол.

Кузов от кабины отделяла непрозрачная пластиковая переборка. Бен с чувством саданул в нее. В ответ грузовик стал разгонялся сильнее. Кузов откликнулся дикой вибрацией. В открывшуюся дверь виднелся стремительно улетающий пейзаж. Скорость была далеко за двести. «Губчатый» перепахивал поле. Угонщику было наплевать куда ехать, он намеревался вытряхнуть Бена из кузова. И еще он хотел, чтобы Бен умер.

Скорость все возрастала. Из-за вибрации Бен плохо видел. Поднесенная вплотную к лицу рука двоилась и троилась. В ушах звенело, носом пошла кровь. Угонщик притормозил, словно предлагая Бену выпрыгнуть. Бен на провокацию не поддался, тогда угонщик погнал опять.

Все быстрее, все беспощаднее. Бен давно лежал без движения на полу, напоминающем мембрану барабана, по которой саданули гигантской колотушкой. Он оглох и ослеп.

Дорого иногда мы платим за свои ошибки.