Того, наконец, прорвало.

— А-а… ты как себя бы чувствовал, если бы в тебя из ствола шарахнули в упор?

— Он же мимо стрелял.

— Это я увернулся, дурик!

— Да ты же сидел как пришитый! Он по малолетству промашку дал!

До Бена понемногу начала доходить вся картина, и он похолодел.

— Не может быть! — проговорил Бен. — Это кто-то другой! Артем же всего на свете боится! От громкого крика в обморок падает.

Все сидящие на лавке тотчас подозрительно уставились на него.

— Это кто?

— Отец подозреваемого малолетнего преступника, — с готовностью пояснил Векшин.

Забинтованный оказался на ногах с криком:

— Удавлю падлу!

— Дай ему, Бугай! — поддержала девица.

— Сидеть! Тут вам не здесь! — встрял второй милиционер, а Василич, наоборот, с опаской отодвинулся.

— Это что ж вы, папаша, за сыном не глядите? Он ведь мог меня убить. Вы сами кем работаете?

— Не мог Артем никого и пальцем тронуть. Это ошибка.

— Он мне чуть калган не пробил! Тихоней притворяется! — закричал Бугай.

— Меня чуть не трахнул! Я хотела сказать, чуть не изнасиловал! — взъярилась девица.

— Заткнитесь все! — перекричал всех милиционер. — Поменьше надо сиськи напоказ выставлять, ни у кого и не встанет. Ошибки здесь нет, папаша. Сынок ваш паспорт у нас оставил, когда наутек кинулся. Вот полюбуйтесь.

Бен оторопело взял документ. С фотографии насуплено смотрела знакомая до боли физиономия. Он и не знал, что у Артемки уже есть паспорт. Господи, как много он пропустил.

— Давайте без спешки разберемся, — предложил он, потому что в конец запутанный мозг больше ничего не пришло.

— Вот вы и разбирайтесь на здоровье! — вскочила девица. — А нас не имеете права задерживать, нам рану надо лечить. Больной еле сидит.

— Кто еле сидит? — недобро покосился на нее Бугай. — Я этого рохлю соплей мог перешибить. Он на меня неожиданно кинулся.

— Да? Ты ж его первым двинул! — девица уперла руки в бока.

— Чего ты несешь, дура? — Бугай покосился на милиционеров, заинтересовано внимавших за перепалкой.

— Сам дурак! — разобиделась она. — Велел разговор с ним завязать, да в подворотню вести, а как до дела дошло — в кусты? Видишь ли, он неожиданно начал.

А сам уже с дубиной стоял наготове.

— Чего ты несешь, дура? — оторопел Бугай. — До какого дела?

— Судя по всему, до уголовного, — заметил милиционер.

Девица смутилась.

— Я что-то не то говорю. Вы уж меня простите, шок и все такое?

— Это вы на суде расскажете, — доброжелательно заметил мент. — Чем вы занимаетесь?

Учитесь, работаете?

— Учимся…в этой…школе, — с изрядным мозговым усилием вспомнил Бугай.

— Сколько же тебе годков, ученик? — 21.

— Это, в каком же ты классе?

— В седьмом.

— Не хило. Это ты пока до одиннадцатого дойдешь, уже на пенсию выйдешь. Векшин!

Подними-ка ориентировки, что вчера поступили. Сдается мне, что это та самая парочка, которую мы ищем. 12 разбойных нападений за неделю. Это тринадцатое, несчастливое для вас.

Парочка переглянулась.

— Я тебе говорила! Я тебя предупреждала! — хорошо поставленным стервозным тоном начала девица.