А позади Темпуса уже и Нико оказался в ловушке, не в силах двинуть ногой в кольцах громадной рептилии. Лицо воина было покрыто кровавыми волдырями.

Темпус, зная, что рискует жизнью товарища, выбежал из зоны досягаемости змеи и поднял вверх вооруженную кинжалом руку.

Его глаза встретились взглядом с орлиными, и тот издал тихий крик, похожий на детский, подняв голову и щелкая клювом

Темпус с силой метнул кинжал, который дал ему Нико, и тот поразил орла в грудь Ведьма, почувствовав жар в груди, застонала так, что Нико прижал руки к ушам и, потеряв равновесие, обвис в толстых змеиных кольцах.

Темпус рванулся вперед с нечеловеческой быстротой, ибо почувствовал наконец, что боги не остались глухи к его мольбам. Внутри Темпуса росла мощь, и пикирующий на него орел вдруг полыхнул огнем.

Птица, заложив крутой вираж, снова пошла вверх, но языки пламени, возникшие в том месте, где поразил ведьму кинжал, становились все больше.

У Темпуса не было времени смотреть за птицей и раздумывать, как поступить. Воин рванулся на выручку напарнику, который продолжал сражаться, несмотря на то, что один его глаз закрылся от едкой змеиной крови, а ноги были накрепко сдавлены кольцами рептилии.

Темпус отметил, что змея хоть еще и сопротивлялась, но стала заметно медлительнее.

Позади послышались голоса прибежавшей охраны. Темпус приказал стражникам убираться.

Сейчас его внимание было приковано к Джихан, к ее божественным рукам, которые по-прежнему сжимали челюсти змеи.

Проклятая тварь умирала и, раскачиваясь в предсмертной агонии, швыряла из стороны в сторону Нико и тяжело наваливалась на Джихан, а где-то там, между человеческими телами и зеленой шкурой змеи, лежал ребенок. Его ребенок, как сказал Нико. Однако Темпус изо всех сил рубил на части тело рептилии совсем по другой причине. Еще ни разу не сражался он с такой яростью, как сейчас, горя желанием освободить Нико, чувствуя сильнейшую связь их братских уз и черпая силы в своей ярости, подобно мяснику, разделывающему тушу.

Этот глупый юноша по прозвищу Невидимка не погибнет по его вине, и Темпусу не придется до конца дней своих тяготиться виной за его гибель. И его сын, и Джихан родились от культового насилия и не принадлежали к смертным, но Нико был просто человеком со всеми человеческими недостатками: честью, отвагой, жертвенностью, любовью — всеми благоглупостями, на которые Темпус даже не пытался претендовать.

Сбежавшихся на подмогу бейсибцев и ранканцев Темпус просто не замечал. Вдохновляемый богом, он видел, что их движения слишком медлительны, а задача для них слишком тяжела, чтобы они реально могли помочь.

Обрубив самое массивное кольцо змеи на шее Джихан, Темпус увлек ее в сторону.

Как только женщина вздохнула свободно, избавившись от змеиной хватки, вокруг нее сразу же сгрудились бейсибцы, ранканский жрец и Кадакитис, плотным кольцом окружив Дочь Пены и спасенного ею ребенка

Темпус остался доволен таким оборотом дела, а сам тем временем отбросил шевелящиеся змеиные кольца с тела напарника и помог Нико подняться на ноги. И только когда юноша, глядя ш Темпуса здоровым глазом, положил руку ему на плечо, благодаря за избавление, Темпус перевел дух.

Сейчас, стоя среди валявшихся на полу детской останков уничтоженного гада и наблюдая за снующими взад и вперед людьми, Темпус осознал, что союз его и Нико сильнее, нежели он полагал.

К тому месту, куда Темпус положил Нико, подошла Джихан и вздрогнула при виде изувеченного ожогами лица юноши и пустой глазницы.

— Риддлер, в полночь нужно растолочь в порошок плаценту черной кошки. Это лекарство для глаза, остальное я сделаю сама.

С этими словами она нежно коснулась лица Темпуса, привлекая его внимание.

— У нас раненые дети, — напомнила Дочь Пены. — Укусы змей ядовиты — Джихан тяжело дышала, кожа на бедрах свисала лоскутами, словно девушку секли толстой Веревкой.