— Готов снова отправиться туда?

— Нет.

Сейчас Мон уже и не вспомнил бы, почему именно его когда-то выбрали на роль того, кто будет исполнять маленькие поручения, проводя жизнь за жизнью неподалеку от этих двоих. Он примерял на себя разные роли — был опекуном для Альмы, другом для Ринара, учителем, как сейчас, лавочником, как когда-то, советником, плотником, лордом, полукровкой, человеком… Столько раз видел, как они любят друг друга, столько раз чувствовал их счастье на кончиках пальцев. Безоблачное, чистое, светлое, полное. И столько раз оно выскальзывало. С пожаром, шальной пулей, на скользком льду. И ведь дело не в том, что это происходило, а в том, что происходило слишком рано. Незаслуженно рано. И больше, ему казалось, он не выдержит.

— Нет? — Дьявол удивился, приподнимая бровь.

— Нет. Любое наказание, милорд, но не…

— Ты не властен выбирать себе наказание. Слушай и внимай.

Сопротивляться ему — бессмысленно. Аргамон это знал. Потому лишь кивнул, опустив голову. А в плоть на ладони опять впились звериные когти — до крови.

— Ты вновь отправишься туда. Вновь будешь рядом, поблизости, будешь смотреть.

Мимолетный взгляд подчиненного заставил Люцифера ухмыльнуться — он часто упивался чужими эмоциями. Сейчас же практически пьянел от осязаемой боли и ярости. Хотя мальчик, который ушел не так давно, излучал чувства куда более сильные.

— А потом… Я лишаю тебя бессмертия, Аргамон. Будешь смотреть, а потом умрешь. Как обычный человечек.

Демон кивнул, черные кулаки резко разжались.

— Почему молчишь? Не хочешь узнать, за что? Не хочешь попытаться убедить меня, что наказание за непослушание слишком жестокое? — Люцифер сощурился, вновь ловя взгляд серых глаз. Спокойный, усталый, искренний.

— Спасибо, милорд.

Развернувшись, он направился прочь. Устал не только дьявол. Он тоже устал. И знай, что впереди его ждет очередная гонка, очередная попытка и очередной провал — просто не выдержал бы. А так…

Это не было наказание. Для него это не наказание. Для него это путь к спокойствию в небытие. Еще раз, всего лишь раз, а потом…

— Не за что, — Люцифер долго смотрел в спину удаляющегося слуги, считая его шаги.

У них еще будет множество пешек, королей, ферзей и королев. Они наверняка когда-то снова соскучатся и решат сыграть. Но уже не этими фигурами. Этим… хватит. Всем.

Они столько раз разыгрывали эту партию и ведь ни разу так и не решили, кто победил. Видимо, все дело в том, что оба чувствовали свое поражение. Так и теперь Люцифер снова склонил голову, пытаясь понять, почему согласился? Ведь не за тем, чтоб наблюдать за их страданиями — это ложь. И не потому, что надоело, просто… Они ведь до сих пор не знают, на что способны эти двое ради своей любви. И почему-то совсем не хотелось проверять, где предел их возможностей. Легче дать то, что им действительно нужно, ведь это не так уж и сложно.

* * *

У Всевышнего не может быть любимцев. Все создания одинаково важны и нужны, для него одинаково радостно следить за победами каждого из них и одинаково печально переживать вместе с ними поражения, но…

Когда его одинокое смирение разрывал веселый смех одного рыжеволосого колокольчика, всеохватывающая любовь почему-то так и норовила сосредоточиться именно на ней.

Так было когда-то, а сейчас…

Она стояла перед ним, смотря в глаза. Такая же, как тогда, перед заданием. Только крыльев за спиной больше не было. И взгляд… Его любимые фиалковые глаза были теперь другими.