-  Как же нам теперя… посадник не простит, огнем весь пустит…

    -  Валите на меня все, - угрюмо сказал Середин. - Как до Турова добраться?

    -  На запад пойдешь, - со страхом глядя на Олега, забормотал встретивший его мужик. - Дороги-то замело, а так - вдоль Припяти.

    -  Переночевать пустите?

    -  Уходи ты от нас, мил человек, мы - люди мирные, а ты ишь чего учинил… нам ишо перед посадником ответ держать.

    Середин молча выдернул саблю из снега, вытер об одежду дружинника.

    -  Ну, и хрен с вами… - Ведун подобрал лыжи, повернулся к ним спиной и пошел прочь.

    * * *

    Неуемный ветер снова пытался свалить измученного путника, но охватившее бешенство гнало ведуна вперед, заставляя, сцепив зубы, передвигать деревенеющие от усталости ноги.

    -  Я вам устрою красивую жизнь, господа посадники-племянники, - шипел Середин. - Дайте только до вас добраться - кровью зальетесь.

    Где-то на окраине сознания стучалась мысль, что хорошо бы сначала все обдумать, взвесить, хотя бы отдохнуть - но Олег отбрасывал ее в сторону, словно попавшуюся на дороге ветку. Метель швыряла в лицо снег, забивала глаза, нос. Рукавицы он потерял и, согревая пальцы, сунул руки в широкие рукава тулупа. Ручей, бегущий от озер, вывел его к Уборти, Середин сильно толкнулся и покатился вниз по склону, торопясь выйти на ровный лед. Постепенно он приходил в себя.

    -  Придется ночевать у деда в избушке, - понял Олег. - Откопаю ее из снега, отдохну день, потом все наверстаю, только бы Припять не вскрылась.

    Лыжи вынесли его на середину реки, и, уже не экономя остатки сил, он прибавил хода, торопясь добраться до жилья.

    Он рухнул в затаившуюся под снегом промоину, провалившись по грудь, лишь в последний момент успев раскинуть руки. Видно, здесь на дне били ключи и лед был слишком тонок для его веса. Вода обожгла, он забился, наваливаясь грудью на крошащийся лед. Лыжи сорвало течением, но с ними он все равно не смог бы выбраться. Сдирая ногти, Середин впивался в лед, по сантиметру вытаскивая тело из ледяной купели. Наконец ему удалось выползти, ведун быстро откатился от проруби и встал. Ледяная вода стекала с него струйками, мокрая одежда прилипла к телу.

    «Нужен костер», - впервые после схватки с дружинниками в Змеешке трезво подумал он.

    Доковыляв до леса, Олег спрятался под елью от снега, сбросил с плеч кожаный рюкзак и выругался - внутри бултыхалась вода. Еще не веря, он развязал тесемки, сунул руку в боковой карман… Трут промок насквозь.

    -  Ничего, - утешился Середин, - значит, на ходу согреемся.

    Он сбросил тулуп и, стоя на нем, быстро разделся, вылил из сапог воду, отжал одежду. Одевшись, прислонился к стволу ели. Озноб сотрясал тело, от усталости его шатало.

    -  Надо идти, иначе - смерть.

    Срубив саблей молодую осинку, Олег очистил ее от веток, выбрался на лед и пошел вперед, тыкая слегой впереди. Несколько раз он падал, поскользнувшись на льду, поднимался через силу и шел дальше, с трудом различая дорогу сквозь буран. В очередной раз упав, перевернулся на спину. Холод сжал тело, но почему-то постепенно становилось теплее. Даже падавший на лицо снег представлялся теплой периной, укрывавшей его с головой…

    Тихий шорох заставил его повернуть голову. Рядом на корточках сидел Ворон. Снег летал вокруг, как пух из разорванной подушки, но Ливон Ратмирович был словно в коконе, ограждающем его от буйства стихии.