Сивка все так же стояла посреди улицы.

    -  Пойдем-ка отсюда… - Середин взял повод и зашагал вперед, стараясь быстрее миновать деревню.

    Судя по запустению, люди ушли отсюда несколько лет назад, но трупам было не больше недели. Что заставило купца остановиться в пустой корчме? Кто сгубил караван? От воровских людей торговец бы откупился, а печенеги забрали бы товары, да и людей увели в полон. Здесь живым, судя по всему, никто не ушел.

    Олег миновал околицу. Дорога впереди снова ныряла в лес, теряясь среди обступивших ее стволов. Середин остановился на опушке, погладил лошадь по морде, зашептал в косматое ухо, освобождая от чар. Сивка тотчас попыталась цапнуть его за пальцы.

    -  Я тебе, - пригрозил ведун, помахав плетью, - что ж за наказанье, чисто пес одичавший.

    Он оглянулся назад. Солнце скрылось за лесом, редкие облака еще горели розовым светом в его последних лучах, но землю уже охватывала ночная темень. На западе зажглись звезды. По мере захода дневного светила, они набирали яркость, подмигивали, призывая остановиться на ночлег. До околицы покинутой деревни было метров сто. Брошенные дома казались покосившимися надгробиями на старом кладбище. Середин вздохнул: идти ночью по лесной дороге или остановиться здесь? Накопившаяся за день усталость наливала плечи тяжестью, дурманила голову, уговаривая прилечь, отдохнуть. Олег стреножил Сивку, снял с нее кусок кожи, заменявший и потник, и седло, развернул его и, расстелив на траве, гулко хлопнул лошадь по крупу.

    -  Отдохни и ты, залетная.

    Сивка тяжело скакнула в сторону, покосилась на него и, опустив голову, захрустела сочной травой.

    Костер разводить не хотелось - газ в зажигалке давно кончился, а тюкать по кремню, выбивая искру, было совсем в облом. Ведун достал из котомки кусок обжаренного мяса, глиняный узкогорлый кувшин с водой и слегка зачерствевший каравай. После увиденного в деревне есть не хотелось. Он вяло пожевал мяса, отломил от каравая горбушку. Эх, пивка бы. Олег представил, как достает из холодильника запотевшую «Балтику № 3», с горлышком, обернутым синей фольгой, как срывает пробку, и пиво льется в высокий бокал, на треть заполняя его снежной пеной. Пена слегка оседает, он подносит бокал ко рту, делает несколько глотков, слизывает пену с губ… С трудом проглотив мясо, Середин запил его водой. «Н-да… Одна радость, ожирение на таком рационе мне не грозит», - утешился он. Сложив снедь в котомку, ведун подложил ее под голову, улегся на край потника, другим накрылся. Саблю пристроил под боком, кистень в головах - все рядом, под рукой.

    -  Эх, Ворон! - пробормотал ведун. - Купил ты меня своей сказкой про сына купеческого. Сейчас бы включил телек: эм-тэ-вэ, или боевичок какой-никакой посмотрел бы. А может, Танечку из зоопарка приворожил бы - тогда вообще не жизнь, а сказка. Здесь, правда, тоже сказка, и чем дальше, тем страшней. Впрочем, грешно жаловаться. Хотел себя в бою проверить - пожалуйста, только поворачиваться успевай. И нечисти сколько угодно. Иной раз даже чересчур. Электрическая сила…

    Он опять словно увидел перед собой обглоданный труп с мечом в руке, почувствовал запах тлена. Нет, не вороги и не лихие люди побили купеческий караван. Явно нечисть поработала - не зря крест на руке пульсировал жаром. Остатки злой силы ощутил, не иначе.

    Из-за леса вставала огромная желтая луна. Звезды тускнели в ее мертвом свете, точно прячась за полупрозрачным саваном. Полнолуние.