|
Наконец Трюфф, потеряв всякий стыд, прижался к Кристо и сделал по маленькому прямо на ногу мальчика. Пат застыл, уткнув морду в правое колено Кристо, а Трюфф уткнулся в левое. – Н да! – удивленно протянул покупатель. Луиджи поднял перевернутую табуретку и подтащил к двери половичок, отлетевший в суматохе. Кристо гладил, ласкал своих пуделей, а их родное тепло шло прямо к сердцу, глазам, и по лицу его потекли горячие хорошие слезы… А за стеклом мама энергично взмахивала рукой и губы ее шевелились быстро быстро… – Ну идите… – Кристо подобрал с полу поводок. – Вы их выведите, Луиджи, не могут же они здесь оставаться. А то мама нервничает. Луиджи взял поводок, и пудели, хмуро опустив голову, поплелись за ним. Пока Луидяш разговаривал на улице с Денизой Луазель, собаки угрюмо сидели на тротуаре и даже не оглянулись на Кристо. Дениза Луазель посылала сыну воздушные поцелуи, показывала на свои часики – пора уходить. Кристо бросился к Натали… Он успел утереть слезы, только щеки у него горели да дышал он прерывисто. – Ты что, бежал? – спросила Натали, не подымая от работы глаз. – Нет… Пат и Трюфф вырвались от мамы, они приходили со мной поздороваться. – Ой ой ой! Должно быть, мама ужасно волновалась, ведь на них могли быть микробы. – Да, мама болтала, болтала… прямо, кино! – Не болтала, а говорила. Сколько раз тебе повторять! Болтают просто так, а говорят с кем нибудь. – Ну, тараторила… – Кристо не желал сдаваться. – Тебе, зайчик, домой хочется, а? Соскучился без мамы? – Натали привлекла Кристо к себе, словно под крыло спрятала. – Потерпи немножко, маленький… Завтра я возьмусь за «Игрока» и ты мне будешь помогать. Кристо прижался к Натали, сунул голову под ее длинную шаль, в темноту, и его обдало любимым запахом гренков и роз. Может, все таки она любит его, хоть немножечко, хоть совсем совсем немножечко. А эта скотина Оливье, этот проклятый Оливье… До обеда он болтался без дела, ел мало, словно с отвращением. «Беги скорей, зайчик, к нашему турку, по моему, ты что то не в своей тарелке». Натали поцеловала Кристо в макушку, там, где коротко остриженные волосы закручивались спиралью. На следующее утро Кристо, как и всегда, спозаранку позавтракал один на кухне и уплетал все подряд с необыкновенным аппетитом. Перед уходом на рынок Мишетта сварила ему кофе. Натали вставала поздно и до второго завтрака ничего не ела. Луиджи, поднимавшийся первым, на заре, работал сначала в пустой мастерской, а когда собирались рабочие, отправлялся в соседнее кафе и там заказывал себе завтрак по вкусу. Когда Мишетта вернулась с рынка, она застала Кристо за мытьем вчерашней посуды. Противно ее мыть: пепел, окурки, всюду они их суют… Нынче утром Кристо был на редкость деятельным. – Миньона не любит мыть посуду, – сказал он. – И она еще в куклы играет… Ну, скажи сама, правда, ужасно глупо? Мишетта выгружала из кошелки провизию: картошку, телятину. – А что особенного, все девочки такие. Кристо стоял на своем. – Нет, она просто отсталая. Ей ведь уже пятнадцать! А в пятнадцать лет можно настоящим живым младенцем обзавестись. Ой, обжегся! Он закрыл кран с горячей водой. Мишетта убирала тарелки, вытерла ножи и вилки. – Вы только послушайте, что теперешние дети говорят! Живым младенцем обзавестись! Да что ты понимаешь то? – Все понимаю. Ничего особенного нет. Я видел, как Малыш родился. А знаешь, сколько раз наша кошка рожала? Мишетта закудахтала. По утрам пряди ее черных тусклых волос еще держались на положенном им месте с помощью заколок, безжалостно воткнутых в пучок. |
