Он рывком открыл платяной шкаф и выхватил теплую одежду:

— Одеваемся и вперед!

Пепел преобразил все вокруг, придав пейзажу печальный вид.

Вулканическое облако плыло над их головами, бескрайнее, неизбывное, влекомое ветром, который упорно препятствовал движению машины. То раздуваясь, то сгущаясь, этот шлейф образовывал пугающие фигуры: трубу, возвещающую о начале Страшного суда, демонов, быков, буйволов, троллей и химер — целое воинство чудищ, жестоких и невиданных.

По мере того как машина приближалась к зоне извержения, облако пепла утрачивало формы, спускалось, обращалось в темный свод, застилавший свет. Потом, за перевалом, эта свинцовая крыша стала жаться к земле, видимость резко упала, и машина въехала в хмурую непрозрачную кашу.

Альба и Магнус боялись, как бы путь им не преградил завал. Ввиду опасности посещение региона было запрещено. Они дрожали при мысли, что Йонас вынужден дышать этим загрязненным воздухом.

Они увидели вдали светящиеся точки: власти окружили опасную зону цепью огней. Магнус из осторожности выключил фары и двинулся по проселочной дороге, тянувшейся параллельно шоссе.

— Как Вильма ухитрилась сюда добраться? — спросила Альба, засомневавшись в своих выводах.

— Не забывай, что с ней был Йонас, а он прекрасно знает все здешние лазейки.

— Он бы ей никогда их не выдал!

— Угрозами можно вытянуть все что угодно.

Альба судорожно сглотнула. Йонас попал в настоящий ад. Только бы у него хватило сил…

Их колымагу все больше кидало из стороны в сторону: дорожка была усыпана не только пеплом, но и камнями.

Вдруг Магнус резко затормозил. Дорогу пересекал мощный поток. Дальше ехать нельзя.

Они надели капюшоны, защитные маски и продолжили путь пешком.

Вокруг царил апокалипсис.

Вихрь завивался вокруг них, мешая продвижению; он спускался с вершин, оттачивался на оселке скал и набрасывался на путника, беспощадный и острый как бритва.

Когда они добрались до плато, на котором была построена хижина, вокруг внезапно прояснилось благодаря встречному порыву ветра. Несколько секунд окрестность была погружена в летаргический сон, похожий на агонию; и тут они увидели внедорожник, припаркованный в пяти метрах от дома.

— Ого, они доехали до самого дома! Они наверняка там!

Альба и Магнус бросились вперед, но все было против них. Пепел после недавнего дождя смешался со снегом и превратился в комковатую клейкую кашу, в которой вязли ноги, и каждый шаг давался путникам с большим трудом. Ветер на плоскогорье измывался над ними иначе: он их обшаривал, царапал, нахлестывал, мешал сосредоточиться. Его дикий рев убивал всякую способность мыслить и сметал с земной поверхности все подряд.

Наконец они приблизились к домику. Тощий дымок выползал из трубы, и тотчас ветер растаскивал его клочьями во все стороны.

Магнус дал Альбе знак молчать. Он хотел застигнуть Вильму врасплох.

Резким ударом плеча он распахнул дверь.

Вильма сидела у ног дремавшего Йонаса; она едва успела заметить вбежавшего человека. Ударом по голове Магнус оглушил ее и связал ей руки.

Вильма усиленно заморгала; поняв, что произошло, она взвыла.

Альба бросилась к Йонасу: он осунулся, похудел, дышал с усилием. Она похлопала его по бледным щекам.

Йонас открыл глаза, увидел крестную:

— Я знал, что ты придешь за мной.

Услышав его голос, Вильма с удвоенным пылом заговорила:

— Оставьте нас в покое. Не трогайте ее. Это моя дочь. Я ее узнала. Она не противилась, была со мной ласкова, разве это не доказательство?

Магнус попытался заткнуть ей тряпкой рот. Рыжая мышка куснула его и лягнула в пах. Магнус скорчился от боли:

— Ну что мне делать с этой одержимой?

Альба вклинилась между ними, смерила Вильму взглядом и распорядилась:

— Привяжи ее здесь.