Также и Уля поняла, что перед ней Юра.

— Ну, как ты — цела? — спросил Юра.

— Угу, — кивнула Уля.

Тут они услышали хохот древообразного чудища. Правда, он едва-едва до них доносился. Вспыхивали молнии, высвечивали жуткий, перекошенный лес. И повсюду чувствовалось движенье, отовсюду грозила им опасность.

— Юра, мне опять становится страшно, — призналась Уля.

— А что: до этого не было страшно? — спросил он напряжённым шёпотом.

— С тех пор, как мы познакомились с Барабашкой, я почти не испытывала страха, — вымолвила девочка. — Хотя, конечно, окружали нас очень страшные вещи. Одно это чудище, которое едва нас не съело: такого ни в одном фильме ужасов не увидишь.

— Ещё бы! Ты сравнила: фильм и настоящую жизнь.

— Да уж: в жизни всегда страшнее. Но рядом с Барабашкой совсем не было страшно. Всё-таки славный он, хотя и надоедливый. В общем, я уже соскучилась по нему…

— Да и я соскучился. Как думаешь: долго он будет анекдоты рассказывать?

— А кто его знает: может, до самого утра.

— Вот и я так думаю. А нам ни минуты нельзя терять. Ведь до утра мы и в дом Страшеглава должны пробраться, и погибель его отыскать. Так что пошли.

— Ладно, — вздохнула Уля. Только у меня вопрос: куда идти-то? Вдруг мы вернёмся к колокольне?..

На это Юра рассудил:

— Мы должны определить, с какой стороны доносится хохот чудища. Так как чудище находится возле колокольни, то нам надо избрать противоположное направление.

Но демонические деревья так дробили отголоски чудовищного хохота, что совершенно невозможно было определить, с какой же стороны он исходит. Казалось, что хохотало-гоготало со всех сторон.

— Ну что ж, в таком случае нам остаётся просто наугад избрать направление, и идти туда, — вымолвил Юра.

И он ткнул пальцем в ту сторону, откуда хохот, по его мнению, доносился чуточку послабее, чем с других сторон.

И они даже не пошли, а побежали, взявшись за руки, в ту сторону. Просто невозможно было находится в этом отравленном лесу.

Лес давил, мучил, терзал, сводил с ума. Любой штрих, любая чёрточка окружающего была противоестественна, а всё вместе складывалось в картину адскую.

Они бежали минуту или, быть может, даже две, но тут поняли, что хохот не только не смолкает, но становится сильнее. Тогда ребята остановились. Юра молвил:

— Что ж, значит избранное нами направление является неверным. Но из этого можно сделать вывод, что, если сейчас мы побежим в противоположную сторону, то точно будем отдаляться от колокольни и приближаться к городу.

Так они и сделали — припустили в противоположную сторону. Но хохот продолжал усиливаться.

— Быть может, ОНО идёт за нами?! — воскликнула Уля.

Они вновь остановились, и начали слушать. И тут почудились им тяжеленные шаги.

— Идёт, — прошептал Юра.

После этого им стало так страшно, что они уж и слова не могли вымолвить. И побежали они куда-то, не разбирая дороги. А в их головах бились, метались, спутывались, и били набатом следующие обрывистые, но яркие мысли: «Идёт! Настигает! Сейчас схватит! Рядом уже!..»

А шаги, действительно становились всё более мощными. Под чьей-то чудовищной поступью сотрясалась земля. И не оставалось уже никакого сомненья, что они будут схвачены и поглощены.

Тогда ребята задрожали, и повалились на размытую дождём землю. Целых две минуты пролежали они, не смея пошевелиться. Но вот Юра чуть приподнял голову, и вымолвил:

— Кажется никого не слышно, да?

Уля тоже приподняла голову и прошептала:

— Точно.