Пол отозвал Карлину, поинтересовался, как идут дела, потом предупредил, что возможна эвакуация, и предложил помощь в переноске раненых. К сожалению, среди них большинство нельзя было беспокоить. Выбора не было, на улице их оставлять тоже нежелательно, поэтому их с помощью солдат потихоньку перенесли в тронный зал.

Когда Карлина впервые после приезда вошла туда, у нее едва не подкосились ноги. Пришлось прислониться к стене, чтобы справиться с головокружением… Боги, восемь лет назад она стояла перед троном, и отец обручил ее с Бардом, а полгода спустя он же произнес суровый приговор – изгнание! Ей показалось, что все это произошло не с ней, что это чья‑то чужая жизнь разворачивалась перед глазами. «Да, – обреченно подумала Карлина, – это была другая жизнь».

Тело Аларика обнаружили под обломками парадной лестницы в дальнем крыле. Тут же нашли останки дома Рафаэля, который, очевидно, пытался прикрыть собой сына. Их перенесли в древнюю часовню, где располагались могилы королей Астуриаса, возле них дежурили старые слуги. Старый Гвин тихо плакал, сидя между двух гробов. Пол тоже должен был явиться попрощаться с родственниками, даже Карлина заглянула в часовню, о чем стало тут же известно всем придворным; и, хотя никто об этом посещении и словом не обмолвился, всем стало ясно – это добрый знак. Может, души Одрина и Белтрана – там, на небесах, – тоже смирятся. Это так важно для всего Астуриаса – лад прежних правителей и нынешних… Что же Пол? Он боялся показаться на глаза старому слуге – тот мог обнаружить подмену и объявить о ней. Потом сердце не выдержало – ладно, молодой король, но старик Рафаэль! Как ни крути, но именно он вернул его к жизни. Как можно не отдать ему последний долг! Будь что будет, решил он.

У самых ворот часовни его остановили два главных советника.

– Лорд‑генерал, нам надо поговорить с вами.

– Нельзя было подождать, пока я прощусь с отцом и братом, – недовольно буркнул Пол.

– У нас нет времени, – отозвался дом Кендрил из Высокой горы. Он был главой государственного совета. – Аларик Астурийский мертв, регент тоже. Это факт, от него никуда не уйдешь. Валентин, сын Одрина, совсем еще ребенок, к тому же никто из нас не желает стать подданным Хастуров. Армия за вас, господин, и в этом положении это решающий довод. Мы стоим на том, чтобы вы были объявлены новым королем – его величеством Бардом ди Астуриен.

Пол едва выдохнул:

– Боже святый!..

Этого не могло быть, это было за пределом разумения, чтобы глава государственного совета предложил корону Барду мак Фиана, недестро. Киллгардскому Волку!..

Еще более немыслимо обратиться с таким предложением к Полу Харелу, изгнаннику, бунтарю, приговоренному к смерти. Камере забвения.

– Время не терпит, ваи дом. Мы в состоянии войны. Вы единственный, кто способен удержать армию в руках. Армия никогда не подчинится ребенку. Это уже один раз случилось. К тому же вы главнокомандующий…

«Ну дела, – Пол по‑прежнему не мог слова вымолвить, – где же этот Бард? Что же теперь делать? Они не отстанут – это ясно, но и уговаривать долго не будут, время действительно не терпит».

– У нас должен быть король.