Дело в сущности мелкое, но характерное, Марков в нем показал и свои инженерные знания, и властный характер, и отнюдь не дипломатическое обращение — сам признавался потом, что настаивал, грозил фирме передачей спора в суд… Он, Семенов, этой стороны дела, пожалуй, тоже недооценил.
И трения начались тут же, на аэродроме. Марков взял его под руку и сказал:
— Ну, Василий Петрович, придется ломать старые порядки. Вы тут основательно закостенели в своем нежелании нового. Думаю, нужно прямо-таки техническую революцию начинать и беспощадно гнать тех, кто этого не понимает. Крепко надеюсь на твою помощь.
Ему не понравились эти хвастливые слова. Он высвободил свою руку и сухо ответил:
— Помочь тебе в ценных начинаниях — моя партийная обязанность. А насчет гнать — не слишком ли увлекаешься? Народ тут неплохой.
Марков зорко, недружелюбно посмотрел на него, но промолчал. А через некоторое время на бюро горкома он повел такую речь:
— Накладные расходы у нас колоссальны. Всего пять заводов в Советском Союзе выпускают ту же продукцию, что и мы, — наш самый большой и самый отстающий. Знаете ли вы, дорогие товарищи, что на тонну продукции, выпускаемой в Рудном, людей по штатному расписанию ровно на тридцать процентов больше, чем на передовом из этих пяти заводов — я захватил с собой штаты, можете сравнить. И нечего оправдываться, что у нас особые условия — отдаленность, сложность переработки руд и прочее. Суть в другом: люди работают с прохладцем, рабочий день не уплотнен. Вот я был в Америке — там у работника каждая минута заполнена. Думаю, то-варшци, придется начать со штатов и беспощадно ликвидировать все штатные излишества. Крику, конечно, будет много, но государство выиграет, а это — главное.
Он ставил вопрос так: комбинат отстал, причина отставания в том, что люди самоуспокоились, почили на лаврах военного времени, больше всего спокойствие в жизни любят, вкус к исследованиям потеряли. А сейчас кто не движется вперед, тот движется назад. Он, Марков, разъезжал по предприятиям, знакомился с людьми, — вещи открываются чудовищные. Людей назначают на должности черт знает по какому признаку: на инженерном месте начальника подстанции, питающей весь завод, сидит монтер, электрофильтрами распоряжается бывший снабженец, главный инженер энерголаборатории — двадцатидвухлетний техник, а заведующий отделом подготовки кадров, Фадеев, имеет всего семь классов образования.
— Этот человек самого себя подготовить не сумел. Как же ему доверили такое огромное дело, как подготовка квалифицированных кадров для комбината? — с гневом спрашивал Марков, ударяя кулаком по отполированному столу.
Семенову пришлось выступить с разъяснениями. Он сразу внес существенную поправку — низкопоклонством перед иностранщиной заниматься не следует, тут товариш Марков дает неверную ориентацию. Сокращение проводить, искусственно безработицу создавать — дело тоже нездоровое, директивы сверху по этому поводу нет, значит, кампанию такую начинать не следует. Кое-кого переместить с места на место можно, но надо смотреть в оба глаза, чтобы хорошего, нашего человека случайно не ущемить. Так все это и было записано в решении бюро горкома по его, Семенова, предложению.
А несколько дней спустя в горком посыпались заявления — Марков, пользуясь своим единоначалием, размахнулся во все плечо. Немало, конечно, в его распоряжениях было правильного, хватка у него имеется, но из-за перемещений пострадали и многие хорошие товарищи. Перед кабинетом Семенова выстроилась целая очередь обиженных. Оставить это без последствий он не мог, он так прямо и сказал им всем:
— Идите, не волнуйтесь — руки коротки у Маркова, чтоб вас выгнать. Есть еще инстанция и над ним.
Он сам поехал к Маркову в управление комбината. Этот разговор он хорошо помнит — вспыльчивый Марков кричал, бегал по кабинету, целую пачку «Беломора» извел. |