|
"Отлично, - подумал д'Артаньян, - это-то мне и надо было знать. Портос в Пикардии". - И он носит теперь свою прежнюю фамилию дю Валлон? - спросил он вслух. - Да, и прибавил еще к ней фамилию де Брасье; так называется его земля, которая давала некогда права на баронский титул! - Так что мы увидим Портоса бароном? - Без сомнения. Особенно хороша будет баронесса Портос! Оба приятеля расхохотались. - Итак, - заговорил д'Артаньян, - вы не желаете стать сторонником Мазарини? - А вы сторонником принцев? - Нет. Ну, так не будем ничьими сторонниками и останемся друзьями; не будем ни кардиналистами, ни фрондерами. - Да, - сказал Арамис, - будем мушкетерами. - Хотя бы в сутане. - Особенно в сутане, - воскликнул Арамис, - в том-то и прелесть. - Ну, так прощайте, - сказал, вставая, д'Артаньян. - Я вас не удерживаю, мой дорогой, - сказал Арамис, - потому что мне негде было бы вас положить. А предложить вам ночевать с Планше в сарае было бы неприлично. - К тому же я всего в трех милях от Парижа. Лошади отдохнули, не пройдет и часа, как я буду дома. Д'Артаньян налил себе последний стакан. - За наше доброе старое время! - Да, - подхватил Арамис, - к сожалению, оно прошло... Fugit irreparabile tempus... (Безвозвратно бежит время... (лат.)) - Ба! Оно, может быть, еще вернется. На всякий случай, если я вам понадоблюсь, запомните: Тиктонская улица, гостиница "Козочка". - А я - здесь, в иезуитском монастыре. С шести утра до восьми вечера - в двери, с восьми вечера до шести утра - через окно. - До свиданья, мой дорогой. - О, я вас так не отпущу, позвольте мне проводить вас. И Арамис взялся за плащ и шпагу. "Он хочет удостовериться в моем отъезде", - подумал д'Артаньян. Арамис свистнул, но Базен дремал в передней над остатками ужина, и Арамис принужден был дернуть его за ухо, чтобы разбудить. Базен потянулся, протер глаза и попытался опять уснуть. - Ну-ка, соня, скорей лестницу. - Да она, - сказал Базен, зевая до ушей, - осталась висеть в окне, лестница-то. - Тогда давай садовую лестницу. Не видишь разве, господин д'Артаньян с трудом подымался, а спускаться ему будет еще труднее. Д'Артаньян хотел было уверить Арамиса, что он отлично спустится, но ему пришла в голову одна мысль, и он промолчал. Базен глубоко вздохнул и ушел за лестницей. |
