— Ну и отлично, — сказал Вязигин. — Мы никому не нужны и нам никто не нужен. Проходите же, — обратился он к Уманцеву, который, покачиваясь, замер на пороге.

Алексей подхватил его под мышки и уложил, как показалось Роману, на кровать.

Мгновение… и он провалился в сон. Только кто-то его потревожил. Разбудил, заставил опять принять жутко противный порошок. Потом его чем-то растирали и наконец, оставили в покое. Под утро он проснулся, открыл глаза. Жар прошел, тело приятно нежилось на чем-то сухом и довольно мягком. Роман потянулся и опять заснул.

Его разбудил запах жареного мяса. Он приятно щекотал ноздри. Потом раздался голос Алексея:

— Вставайте, пора завтракать и принимать порошок.

Роман послушно встал с кровати. Да, это действительно была кровать, грубо сколоченная и застланная старыми одеялами. Но спать на ней было чрезвычайно удобно.

Роман глянул в окно.

— Дождь прекратился, — сказал он. — Может, сезон дождей уже закончился?

— Нет, еще будет лить.

— Простите, Алексей, а что это за гадкий порошок, который вы все время заставляете меня принимать?

— Вы не правы, это не гадкий, а чудодейственный порошок. Его приготовляют местные знахари. Он единственный может излечить от тропической лихорадки. Так что принимайте. В нем ваше спасение.

Роман послушно взял бумажку, всыпал себе в рот содержимое и запил большим количеством воды.

— Как вкусно пахнет жареное мясо, — проговорил он. — Сто лет уже не ел ничего жареного. А вы знаете, как моя Ирка готовит мясо! Объедение! И вообще она отлично готовит. Вы обязательно приедете к нам в гости, — кладя на тарелку (там оказалась и такая роскошь, как оловянная посуда) кусок мяса, словоохотливо продолжал Уманцев. — Кстати, у нас же будет новоселье, если не двухкомнатную, то уж однокомнатную без сомнения дадут. И вы, — жадно кусая мясо и торопливо пережевывая, говорил он, — обязательно должны прийти. Будете самым дорогим гостем.

Алексей с улыбкой смотрел на Романа.

— А я думал, что жар у вас прошел.

Роман непонимающе взглянул на Вязигина.

— Ну как же мы встретимся? Мы же непримиримые идеологические враги. Так решило ваше правительство. Вы можете себе представить, чтобы потомственный дворянин, проживающий в ЮАР, пришел в гости к советскому инженеру?

Рука Романа с куском мяса на вилке опустилась на стол. Лицо стало жалким, растерянным. Он глухо пробормотал:

— Ну отчего так? — замолчал. Криво усмехнулся: — Да, это и впрямь смешно. «Режим Претории», «Расовая дискриминация в ЮАР», «ЮАРовские наемники», «Расстрел чернокожих в рабочем пригороде Иоганнесбурга», — отчеканил Уманцев названия передовых статей, которые сотрудники лаборатории вынуждены были читать на обязательном политчасе каждую пятницу. — А вот рассказать, как вы спасли мне жизнь, я не смогу. Потому что советский человек не имеет права принять помощь от врага. Ну какой вы мне враг?

— Увы, решаем не мы. Но все равно, спасибо за приглашение. Может, когда-нибудь, если не мы, то наши дети смогут запросто ездить друг к другу. А пока я даже не имею права взглянуть на свою родину. Но не будем портить мрачными мыслями нашу трапезу.

Позавтракав, Роман стал собираться в дорогу.

— Нет, — сказал Вязигин, — мы еще на один день задержимся здесь. Вам необходимо как следует отдохнуть.

— А далеко до той деревни?

— Не очень. И хотя мы немного отклонились от прямого пути, думаю, завтра, еще до захода солнца, мы доберемся до нее.