— Прости. Мама звонила узнать, как проходит поездка.

Он повернулся ко мне в темноте.

— Она завидует, что вы с Джуд в Лондоне?

— И я о таком подумала, — я села, скрестила ноги и посмотрела на него. Внутри все дрожало.

— Ты в порядке? – спросил он.

— Она спрашивала, рассказала ли я тебе о папе.

Сэм улыбнулся мне.

— Ты упоминала обо мне своей маме?

— Ага.

— И? – он пошевелил бровями. – Что ты сказала?

— Что встретила парня по имени Сэм.

Он изобразил шутливое изумление.

— И все?

Я надеялась, что он не видел, как моя шея и щеки запылали в темноте.

— А что я должна была сказать?

— Что я красивый, талантливый писатель и умею работать на ферме.

От этого я рассмеялась.

— Я не знаю, насколько ты талантлив с текстами и на ферме. Я не видела доказательств.

— Но ты не возразила насчет моей красоты.

— Ты пытаешься впечатлить мою маму?

Сэм приподнялся на локтях, весело на меня поглядывая.

— Что ты ей сказала?

— Что ты милый и…

— Нет, — он отмахнулся. – Когда она спросила, рассказала ли ты мне о своем отце.

— О, — я прикусила губу. – Я соврала. Сказала, что ничего не говорила.

Это его удивило.

— Она бы разозлилась?

— Не знаю,— я заправила волосы за ухо и заметила, что он проследил за моими пальцами. – Вряд ли? – я посмотрела на него и сжалась. – Но я подумала и поняла, что это было бы эгоистично, понимаешь? Хотя с одной стороны мне хочется узнать все прелести жизни дочери Яна Батлера.

— Почему ты думаешь, что это будет эгоистично? Все на твоем месте хотели бы узнать, как живется иначе.

— Думаю, дело в том, что та жизнь навредила моей маме, а я ищу повод туда вернуться.

— Навредила ли ей та жизнь? – спросил он. – Или ей не повезло с браком? – он провел пальцами по траве. – У Роберты первый муж был ужасным. Она рано забеременела, а он ей изменял. После этого Роберта изменилась, а потом переехала на ферму и влюбилась в Лютера, где они стали одними из важных жителей. Все полагаются на них, просят совета, хотят познать их мудрость. Она не встретила бы Лютера, если бы не испытала тот ужас, и я знаю, что она не намекает мне на брак, потому что у самой ничего не вышло. Вряд ли твоя мама заставила бы тебя чего-то избегать только потому, что у нее самой не получилось.

Я видела в нем рассказчика, писателя биографий. Он даже не знал мою маму, но уловил насчет нее правду: она никогда не запретила бы мне поехать в ЛА, если бы я этого сильно захотела.

Думая об этой мечте – выйти на солнце и присвоить наследие – что-то внутри меня загорелось. И когда Сэм поймал мой взгляд, я поняла, что он тоже это заметил.

На шестой день мы ходили на смену караула у Букингемского дворца. Толпа была большой, и мы жались друг к другу, подыскивая место, откуда будет лучше видно происходящее за позолоченной оградой. Близость Сэма меня пьянила. Я и не думала, что желание могло так кружить голову, и казалось, что Сэм принадлежал мне безо всяких доказательств и истории.

В давке Сэм подхватил мизинцем мой палец. Я была рыбкой, пойманной им на крючок. Дрожь, прокатившаяся по моей руке, вниз по телу и между ног, казалась чуть ли не преступной.

Сэм посмотрел на меня, улыбнулся и подмигнул.

— Не забудь сказать маме, что я талантлив во всем, — тихо сказал он.

Думаю, он прекрасно понимал, что делал. Хорошо это или плохо, но ему нравилось меня смущать.

На восьмой день мы позволили бабушке и Лютеру занять последние свободные места в практически полностью забитом поезде.