Я кивнула головой, все еще сжатой его ладонями.

— Продолжай.

Марко поцеловал меня в щеку и отпустил.

— Жаль, но, если я хочу успеть на самолет, мне нужно уезжать. Позвони завтра в пять утра. Ты начнешь съемки с Ником практически наедине. Это хорошо, — напомнил он. – Не теряйся рядом с ним. Так ты сможешь взять себя в руки. Ты должна одолеть эту роль.

Вряд ли я бы растерялась рядом с Ником, но чтобы одолеть эту роль, нужно было от всего отключиться. В первую очередь важно стать Эллен. Как бы поступила Эллен в такой ситуации? Она бы позволила себе час позлиться, погрустить, все, что было бы необходимо, а потом взяла бы себя в руки. Никаких оправданий.

Я крепко обняла Марко, не зная, совершила ли я ошибку, не попросив его остаться. Но нет, мне не нужна нянька.

Нужно стать Эллен.

Я знала, кто мог помочь прийти в себя. Я отпустила Марко и сказала:

— Хорошей дороги, — я помолчала. – Ты знаешь, где тут стационарный телефон?

Марко, улыбнувшись, указал на Общинный дом.

— В кабинете наверху.

Он даже не спрашивал, кому я буду звонить.

* * *

Мама ответила на четвертом гудке, выронила телефон, не успев даже сказать «привет». Я представила ее с трубкой на толстом проводе, который она наматывала на руку во время разговора и  расхаживала по широкой светлой кухне.

— Алло?

— Мам?

Она радостно охнула.

— Тейти! – заскрипел стул по плитке. Она села, но ненадолго.

— Привет, мам.

— Рассказывай.

И не успела я начать, услышала, как мама встала. Она расхаживала по кухне, передвигала тарелки, что-то готовила, а потом уходила в сад, подтягивая вслед за собой провод. Я рассказала ей о ферме, о домике, о трейлере визажистов Шарли, Нике и Трее.

А потом я рассказала о встрече с Сэмом.

И что ферма Руби казалась бесконечным зеленым пространством, а после появления Сэма стала мелким зеленым пузырем.

Для меня необычно, что мама никогда не видела Сэма, не знала, как он выглядел. Необычно, потому что во мне все еще пульсировали эмоции после встречи с ним, и было сложно объяснить, почему я так удивилась его с бороде – я ведь всегда знала, что Сэм ее отрастит. Необычно, потому что не поддавалось объяснению, почему его взгляд вроде остался тем же, но при этом незнакомым. Незнакомая мне мудрость. Мои ничего не значащие интрижки длились дольше отношений с Сэмом, так почему я ревновала все прошедшие четырнадцать лет? Почему?

— Потому что он был твоим первым парнем, — сказала мама, словно я дурочка. – Не просто первым парнем, с кем ты занялась сексом…

— Мам.

— …но и первым, с кем ты поделилась своими чувствами и кому открылась. Сэм был первым, кому ты по собственной воле рассказала об отце. Сэм – первым узнал, что ты хочешь стать актрисой. И он продал эту информацию.

Я покусала ноготь на большом пальце и пробормотала: «Наверное», хотя по маминым словам как-то… фу.

Мы обе замолчали, но я понимала, что от меня ждут какого-то дальнейшего продолжения, но ничего не приходило в голову.

— Ты ничего не рассказала о папе, — сказала мама. – Специально?

Я от этого рассмеялась. Целых двадцать минут я не переживала из-за совместных съемок с отцом. Может, единственным плюсом появления Сэма стало то, что папа, по крайней мере,  перестал меня волновать.